Осевая метка. Шехар
Шрифт:
Сам Шест доблестно отрапортовал:
– Процент выполнения выше, чем низкий.
– Твою ж дивизию, Замес. – Я повернулся к смутившемуся умнику. – Чему ты их зараза учишь?
– В процессе, - нашелся боец и не постеснялся показать тощему кулак.
– Хрен с ней с гвардией, - сказала Ива. – Сделаем все необходимое. Важна только смена.
– Смена №7,- весомо добавила Фрау.
– То бишь угрызений совести я не услышу? – уточнил я. – Если придется играть по правилам черных.
– Верю тебе,
– Тогда марш работать. Вечером обсудим ближайшие планы. И тощий, я тебе что велел?
– Так тут… да… - Шест подорвался и засеменил в дом, бдеть за парадным.
Через 30 секунд рядом остался лишь любопытствующий Шибзик, дышавший через раз, и отчаянно пытавшийся угадать, с кем его свела судьба. Вопрос конечно знаковый, но с ответом могу подсобить.
Я оторвал взгляд от груды мусора, растущей подле одного из сараев, и посмотрел на пацана:
– Почему Креститель ненавидел пилигримов?
– Да мне откуда знать, – вздрогнул малой. – Здесь многие недолюбливают…
Он осекся и немного сгорбился, как побитая собачонка. Вроде есть стерженек в пареньке, но больно уж глубоко.
– Да? И почему?
– Так многие повелись на их посыл. Место, где счастье задаром… - Он отвел взгляд. – Пришли…и не ушли.
– А почему, собственно, не ушли? – заинтересовался я.
– Че, правда, не понимаете?
– вскинулся он и даже губу прикусил на эмоциях.
– К тем, кто идет к Оси, черные относятся снисходительно. А вот к тем, кто хочет уйти… не очень.
– Тогда тебе повезло. – Я усмехнулся. – Мы пилигримы правильные. Лишнего не спросим, но врагам спуска не дадим. У тебя ровно минута, чтобы дать ответ – готов поработать на нас или нет? Спрашивать буду строго, но любой, кто косо посмотрит в твою сторону, считай косо посмотрит на смену.
– Так вроде уже работаю, - растерялся он.
– 50 секунд, - кивнул я.
Он проникся. Замялся, теребя подкладку замызганной курточки. Мазнул взглядом по росчеркам крови на камнях, проводил взглядом ворчащую Крысу, тащившую бесформенный мешок, и ответил:
– Работаю.
Говорю же, есть в нем стерженек.
– Живешь далеко?
– Час ходьбы, - Он махнул рукой куда-то влево, на серые тени домов, возвышавшихся над сараями. – С отцом.
– И как условия?
– Зачем издеваешься? – насупился он. – Бате руку оторвало на фабрике, он старается, но… пытаемся продержаться.
– Я к тому, что проводник нам нужен в постоянном доступе. Потолкуй с батей. Если надумаете, можете перебраться в сарайку. – Я кивнул на правую пристройку.
– Там, конечно, срач, но вы же пытаетесь.
– И сколько возьмешь?
– прищурился юнец.
– В счет работы, - пожал я плечами. – Завтра с утра озвучим первые потребности, а начнем,
Свалка у сарая ширилась с каждой минутой.
– Так не бывает, - безапелляционно объявил пацан.
– Тогда можешь идти нахрен, - согласился я.
– Кхм, - прозвучало от дома. Ива сделала вид, что просто идет мимо.
– Я… конечно… Че правда? – замер Щибзик. – Правда-правда?
– Вали, - подбодрил я юного дельца.
– Жду с утра.
Он просто рассосался – рванул шустрее аэро. Минус один вопрос. А на пороге уже следующий и это нихрена не фигурально выражаясь.
Из сруба зычно гаркнул тощий:
– Командир!
Вот она цивилизация – ни минуты покоя. Среда, что называется, определяет, сука, бытие.
Прибыл инспектор.
Человече зашел с парадного, требовательно отбарабанив по двери сигнальный марш. Прям слышалось - прибыли власти, готовьтесь сотрудничать или сдохните. Мотив бюрократический и знакомый.
Когда я добрался до гостя, товарищ инспектор уже с тоской оглядывал серые стены и видимые части смежных комнат - столь же непритязательные и лаконичные. Выглядел служивый заурядно – короткий плащ, помятые брюки, рубашка в клетку. Фигура плотная, но до жиробаса, взращенного на народном добре, не дотягивает. Мелкая пешка для рядовых дел.
– 29 магистрат, - проскрипел мужичонка, извлекая из кармана блокнот. – Инспектор.
Я промолчал. Шест, небрежно подпиравший стенку, заинтересовался и с недоумением оглядел визитера. Служивый фыркнул:
– Стремное место, хозяева не задерживаются. Вы четвертые за последние пару лет и, если что, далеко не самые страшные. – Он уставился на тощего и смотрел, пока боец слегка не стушевался.
Я укоризненно покачал головой, адресуя посыл Шесту. Уступил бюрократу, считай профнепригоден. Шест вздохнул:
– Его же нельзя убивать.
– Чего?
– спросили почти одновременно.
– Так а че в гляделки играть? Засадил с ноги и попрощался, – пожал плечами оправившийся тощий.
– Назовитесь, - решил не затягивать инспектор. – Нападение при исполнении автоматически влечет понижение статуса благонадежности в такие минуса, что проще сразу застрелиться.
– Смена №7, - озвучил я с легкой улыбкой. – Мы честные пилигримы, чтим закон и все такое.
– Улыбка у тебя мерзкая, - поделился мнением мужичок, быстро царапая в блокноте. – Не всякий из первой бригады так может…
Он осекся и чуть побледнел. Смерил меня паникующим взглядом, оценил добродушный образ и торопливо добавил:
– Налог составляет 10 био на пятерку. В зачет может пойти три любых других адхары. Плата взымается раз в 30 циклов. Завтра внесете в кассу магистрата.
– А предыдущий владелец не оплатил? – подал голос Замес на заднем плане.