Осевая метка. Шехар
Шрифт:
– Средненько у него с благонадежностью, - ровно ответил гвардии-старшина.
– Но в плюсе. Как и у вас. Так приходили его люди?
– Разумеется, - показательно вздохнул я.
– Сперва двое. Мы порешали вопрос, и они убыли. Затем пришли трое - искали первую двойку. Я показал им куда ушла пропажа и они проследовали.
– Да пиздит, как дышит, - не сдержался Семен. – Не могли они никуда уйти.
– Почему? – ровно спросил гвардии-старшина, и ватажник мгновенно стушевался под тяжелым взглядом. Делиться деталями развода
– Зайдите, проверьте, - я приглашающе махнул рукой.
– Не делайте резких движений, – буркнул гвардеец и мотнул головой напарникам. – Обыск. Вариант два.
Пока молодняк рассосался по комнатам, игнорируя смену, выстроившуюся вдоль стенок, Бур задержался в коридорчике и тихо спросил:
– Насколько тщательно искать?
– Как положено, - строго сказал я. И сунул ему блистер с аэро. – Это, чтобы компенсировать ваши усилия.
– Реально ничего не найдем? – слегка удивился он. Вижу случай в его долгой практике немного атипичный.
– Ну а куда бы мы их дели? – с досадой спросил я. Чутка не по Станиславскому, но сойдет. Ситуация начала слегка раздражать. Хотелось занести кой-кому немного аргументов. Шпана сраная.
Через пятнадцать минут вернулись мрачные патрульные с докладом, что нихрена в доме и во дворе нет, кроме говна, которого в избытке. А копаться в нем – та еще задача. Гвардии-старшина удивления не выказал - сказывался опыт. Кивнув, он промаршировал на улицу - с порога махнул, требуя следовать за ним.
Пятерка ватажников, примолкла и выжидающе уставилась на власть.
– Да нихрена, - объявил Бур.
– В смысле? – открыл рот Семен Гвоздь Забей.
– В прямом, - скрежетнул властными нотками гвардеец. И медленно спустился с крылечка. – Итак, есть обвинители и есть обвиняемые. Но следов преступления нет.
Гвардии-старшина явно действовал по привычной схеме. Среди зевак прокатился лёгкий шумок – вроде повторяющегося слова, сказанного сперва неуверенно, но с каждой секундой набиравшего обороты. Я с любопытством прислушался.
– Благонадежность… благонадежность…
– И впрямь, - усмехнулся гвардеец. И без перехода рявкнул грозно: – Пусть спор решится в круге!
– А для несведущих? – спросил я тихо у черной гвардейской спины.
– Сойдетесь в бою, - расщедрился на пояснения молодой и смерил меня пренебрежительным взглядом. – Кто победит, того и правда. Благонадежность не обманешь.
– Реально?
– раздался позади голос Замеса. Я коротко глянул, и боец смущенно отступил.
– И где этот круг? – уточнил я.
С вопросом поспешил, если что. Гляжу, обыватели уже начали смещаться по улочке, формируя импровизированную арену. Экак у них быстро вопросы решаются. Мне нравится. Но то, что жизнь в секторе 29 ничего не стоит, становится все очевиднее.
– Стороны назначают бойцов, - зычно объявил Бур.
Патрульные равномерно распределились по периметру, беря оружие
– Командир, - почти хором прошипела команда.
– Ждите, - ответил коротко. Драчка должна выйти показательной, а у подопечных пока не хватит навыков.
Со стороны ватажников выдвинулись трое – сам Семен и два подручных из числа приближенных. Судя по прикиду и манерам, не рядовые. Гвоздь Забей нехорошо и обещающе ухмыльнулся.
– Пойдешь один? – глянул Бур непонимающе. И почти доверительно сообщил: - Так-то насрать, но зрелище выйдет коротким.
– Благо! Благо! – не унималось окружение.
– Да я бл… - прозвучало со стороны Крысы, и голосок заткнулся. Умник, зажавший рот мелкой, успокоительно помахал мне рукой. Ничего не случилось командир, все под контролем.
Что ж, познакомимся с местными развлечениями. Я шагнул навстречу троице.
– Выбор сделан! – гаркнул Бур. – Из оружия разрешены только ножи!
Надо же, никак заботятся о безопасности обывателей – что бы не попали под шальной заряд или отмашку. Но действо все больше напоминало дешевый спектакль, призванный показать толпе, что власть не дремлет и блюдет справедливость. Как посмотрю, горожане хавают подачку за милую душу, хотя пара-тройка смурных лиц в тылах прослеживается. Не все, сука, гладко в королевстве датском, далеко не все. С этим и поработаем. Но после.
Пока троица картинно демонстрировала праведный гнев и желание покарать обидчика, есть немного времени на то, чтобы прикинуть тактику. Гвардии-старшина, занявший позицию на передовой, внешне расслаблен и просто ждет, когда проблема самоустранится, но острый вектор интереса от него ощутим, как лезвие. Черный оценивает и анализирует.
– Сука!
– сорвался вперед первый ватажник.
Я чуть сместился, подхватывая враждебную руку, доработал корпусом поворот и противника придавило к брусчатке. Тюкнули коленца о твердь, а я уже позади мяса, которому лезвие собственного ножа воткнулось чуть левее кадыка.
Мужик дернулся, округлил глаза и рот, начиная тянуть истеричную гласную.
Толпа враз примолкла, точно отключили звук. Сема с напарником выпучились и застыли в согбенной позе, отведя ножи для несостоявшегося броска.
Помолчали секунду и только посмертное «о-о-о» колыхалось меж стен.
– Может поможете товарищу?
– спросил я с любопытством.
– А то он вроде как отбывает.
– Стой!
– дернул Семен подельника. Кой-какая чуйка и опыт у Гвоздя присутствовали.
– Да он же Федьку... возмутился ватажник.
– Стой, бля!!
И все же любители, раз тратят время на вербальное. Я толчком швырнул дергавшееся тело вперед и мясной снаряд, рассыпая красную капель, вошел в спорщиков. А следом прибыла сталь. Два удара первому – в подмышку и восходящий по яремной, и бросок в дернувшийся силуэт второго - чисто сбить маневр.