Ошеломленный
Шрифт:
Смутно я слышал рыдания моей мамы, но я потерялся в черной дыре, из которой не мог выбраться.
Я проснулся, задыхаясь. Сев в постели, я потер глаза, медленно и размеренно вдыхая и выдыхая, пока мой пульс не замедлился. Я больше не мечтал об этом моменте, но когда я это делал, сон снова поражал меня. Я скучал по нему, и я никогда не перестану скучать по нему.
Это был худший момент в моей жизни. Потерять отца в таком юном возрасте — никто не должен проходить через
Это заняло много, много времени, но в конце концов мы с мамой нашли новую норму. Внутри меня была боль, которая, я знал, никогда не исчезнет, но все стало легче переносить. Однажды я понял, что больше улыбался, чем грустил, и это было утешением, за которое я цеплялся.
— Все, чего он хотел, это чтобы ты был счастлив. Однажды, Лиам, ты станешь взрослым. Мужчиной с хорошей работой, прекрасной женой и собственными детьми. И твой папа будет так горд, улыбаясь тебе сверху вниз.
Слова моей мамы, повторяемые мне на протяжении многих лет, пока я рос, никогда не покидали меня.
Я бы закончил университет, нашел хорошую работу и нашел девушку, с которой можно было бы остепениться. Это было то, чего хотел бы мой отец.
Это было то, чего я хотел.
Мяч отскочил от перекладины, и у меня вырвался разочарованный звук. Сегодня моя концентрация была полностью сбита, чему не способствовал тот факт, что я так плохо спал.
Лицо вспыхнуло в моем сознании. Темные, взъерошенные волосы, яркие янтарные глаза, острая челюсть, покрытая легкой щетиной, самые мягкие, блядь, губы—
Черт. Придурок.
Бегая по полю, чтобы перехватить мяч, я изо всех сил старался сосредоточиться на игре, но мои мысли были слишком громкими.
Я слишком много выпил прошлой ночью. Должно быть, это и было причиной, по которой я вел себя так нехарактерно. Мы с Ноем едва ли были на пути к тому, чтобы стать друзьями, не говоря уже о чем-то еще. И ... нет ... это даже не имело значения. Что было важно, так это то, что я был натуралом.
Девятнадцать, почти двадцать лет я прожил на этой земле, и меня ни разу не интересовали парни. Любые парни. Никогда. Да, я мог оценить чью-то внешность, не имея в виду ничего большего, как, я был уверен, могло большинство парней.
Но как я мог примирить это с тем, что произошло прошлой ночью? Как я смог смириться с поцелуем, который был намного лучше любого поцелуя, который у меня когда-либо был в моей жизни?
Звук свистка, раздавшийся рядом с моим лицом, заставил меня остановиться. Я резко обернулся, увидев, что Трэвис смотрит на меня.
— Лиам! Что за черт! Будь внимателен.
– Он подбежал ко мне. — В чем твоя
— Я знаю. Черт. Дай мне пять минут, - выдавил я, уже бегом направляясь к скамейкам. Не было никакого смысла в том, чтобы я был на поле на этой тренировке прямо сейчас — я был обузой.
Сидя на боковой линии, я пнул носком ботинка AstroTurf, когда Трэвис воспользовался возможностью поменять местами некоторых других игроков, разделив тех, кто был на поле, на две команды. Этот день становился все хуже и хуже. После ночи ворочания с боку на бок я проснулся с твердым членом — в этом не было ничего необычного, но это было чертовски необычно, когда это сопровождалось мыслями о моем соседе по дому.
Чертов Ной. С тех пор, как он врезался в мою машину, он морочил мне голову.
Трэвис снова дал свисток, и мне, наконец, удалось сосредоточиться на том, что происходило на освещенном поле. Новые парни были хороши — особенно Леви, что меня не удивило, потому что он был капитаном футбольной команды в своей школе. По—видимому, его парень, Ашер, был так же хорош - не то, чтобы я видел, как он играет, но его полностью оплачиваемое обучение, чтобы стать футбольным тренером, ясно показало, что у него был талант.
Я на некоторое время погрузился в матч, отмечая сильные и слабые стороны игроков, чтобы позже проанализировать их с Трэвисом. Мы начали заниматься этим в прошлом году, когда Трэвис стал самым молодым капитаном, который когда-либо был в команде. До того, как его выбрали, капитан всегда был одним из старшекурсников. После того, как было объявлено, что ему предложили и он согласился на эту должность, мы закончили тем, что собирались с Престоном и Андером раз в неделю, чтобы выработать стратегию. Мы хотели быть лучшими в университетской лиге.
Когда прозвучал финальный свисток, я направился в раздевалку вместе с остальными. Когда я намыливал свое тело в душе, мои мысли обратились к одному человеку, о котором я не хотел думать. Без разрешения мой разум воспроизвел поцелуй, и мой член отреагировал. Я хлопнул руками по белой плитке душа, вне себя от разочарования. Моему мозгу нужен был гребаный выключатель.
Если быть честным с самим собой, чего я не хотел, это накапливалось до поцелуя. Прошлая ночь была просто кульминацией.
Моя рука оторвалась от стены, скользнула по моему прессу и опустилась к моему быстро твердеющему члену.
Нет.
Я бы не позволил этому случиться. Не с Ноем в моей голове, и определенно не с моими товарищами по команде в душевых кабинах рядом со мной.
Я закончил принимать душ так быстро, как только мог, мой член, наконец, сдулся при ужасной мысли о том, что один из моих товарищей по команде обнаружил мою ситуацию и, что еще хуже, каким-то образом прочитает мои мысли. Я никак не мог объяснить ничего, что происходило.