Ошеломленный

Стил Бекка

Я научился лгать самому себе.

— Привет.

Теплые, сильные руки обхватили мою талию сзади, и я улыбнулся, откидываясь назад к Лиаму.

— Привет.

Затем мой мозг догнал меня, и я развернулся так быстро, что чуть не получил удар хлыстом. Я отстранился от него, встретившись с его широко раскрытыми глазами.

— Я слышал тебя и Андера раньше, когда ходил на встречу

с Эллиотом.

Черт. Я даже не решил, собираюсь ли я что-нибудь сказать об этом, не говоря уже о том, чтобы просто выпалить это, как только увидел его.

Его глаза расширились еще больше, рот открылся. Затем он опустил взгляд в пол, отодвигаясь от меня. Он прикусил губу, сжимая и разжимая кулаки.

— Я ... черт, Ной. Ты не должен был этого слышать.

— Да, я получил эту роль.
– Скрестив руки на груди, я уставился на него, потому что альтернативой были слезы, и не было никакого гребаного способа, которым это происходило, пока я не получил ответы на некоторые вопросы.

— Это было не ... Я не это имел в виду.
– Он, наконец, посмотрел на меня, выглядывая из-под ресниц, все еще прикусывая губу зубами. — Ной. Пожалуйста.

Глубоко вдыхая в попытке сохранить самообладание, я ждал, и он сделал шаг ближе, затем еще один, пока не оказался прямо напротив меня. Он протянул дрожащую руку, чтобы обхватить мою челюсть и наклонился, его мягкое дыхание скользнуло по моей коже.

Мое тело задрожало от его прикосновения, но я удержал себя от того, чтобы потянуться к нему, обхватив пальцами края стойки позади меня.

Он открыл рот, чтобы заговорить или, может быть, поцеловать меня, но у него не было шанса. Кухонная дверь распахнулась, ударившись об уже помятую стену, и в дверном проеме появились Трэвис и Престон. Лиам отскочил от меня, как будто обжегся, и я рухнул обратно на стойку.

На лице Трэвиса появилась хитрая усмешка.

— Что здесь происходит? Заигрываешь с Ноем, да, Лиам?

Если бы мои глаза не вернулись прямо к Лиаму, я бы пропустил явную панику в его взгляде, которую он пытался скрыть. Он справился, более или менее ... но теперь мне было гораздо легче читать его мысли, и он выглядел совершенно потерянным, испуганным и таким, таким несчастным.

Этот взгляд запечатал это для меня.

Я никогда, никогда не хотел снова видеть это выражение на его лице. Он мне нравится...но Я любил его достаточно сильно, чтобы забрать его боль. Или я бы, по крайней мере, старался изо всех сил.

Я любил его?

Черт. Я так и сказал. Я любил его.

И теперь мне пришлось его отпустить.

Это было так больно.

— Ты шутишь?
– Я выпрямился, скривив рот в том, что, как я надеялся, сошло за веселую усмешку. — Лиам? Ты перепутал провода, приятель. Верно, Лиам?

— Да, - прохрипел он. — Ты что, слепой?

Ужасное страдание в его глазах разрывало меня на части, и я сделал шаг вперед, потом еще один, и еще, пока не оказался между ним, Трэвисом и Престоном. Собрав остатки сил, я уставился на них обоих.

—

Оставьте его в покое. Это не смешно, хорошо?

Трэвис и Престон обменялись одинаковыми испуганными взглядами, а затем Трэвис кивнул, подняв руки.

— Хорошо. Извините. Я просто пошутил. Мы оставим тебя наедине с этим.

Они исчезли из кухни, и я подождал, пока не услышал резкий хлопок закрывающейся двери в гостиную, прежде чем снова повернулся к Лиаму.

— Тебе не нужно ничего говорить. Но эта ... вещь ... — Я подавился словом. — нам нужно остановиться. Я больше не могу этого делать. Я не могу быть твоим другом с привилегией, или твоим приятелем по траху, или как ты хочешь это назвать. Мне очень жаль.

— Ной.
– Его глаза заблестели. — Я не могу…

— Все в порядке. Я понимаю. Больше всего на свете я хотел бы иметь дело с тем, что мы были тайной. Я бы никогда, никогда не заставил тебя делать то, к чему ты не был готов.
– Несмотря на мои попытки, навернулись дурацкие слезы, и я быстро заморгал, чтобы сдержать их. Я должен был пройти через это так быстро, как только мог. Когда я выдавил остальные слова, боль в груди усилилась, и я едва смог их произнести. — Нам нужно покончить с этим, пока это не причинило нам обоим боль еще больше, чем уже причинило.

На его ресницах застряла слеза, и он судорожно втянул воздух.

— Пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй меня.

Черт. Мое сердце так сильно болело. Мне потребовалось все, чтобы выдавить ответ, мой голос дрогнул, когда появились слезы.

— Я должен, Лиам. Мы не можем ... мы больше не можем этого делать.

Его ответ, произнесенный шепотом, прикончил нас обоих.

— Ты прав. Хорошо. Все кончено.

ГЛАВА 32

Я лежал, свернувшись калачиком, на своей кровати, совершенно чертовски несчастный. Все болело.

Я просил его не бросать меня. Но он бросил меня.

Мое сердце выпрыгивало из груди. Я не мог говорить, не мог, блядь, дышать. Паника охватила мое тело.

В ту секунду, когда дверь за Трэвисом закрылась, Ной повернулся ко мне, выдавив слова, которых я боялся.

— Тебе не нужно ничего говорить. Но это ... нам нужно остановиться. Я больше не могу этого делать. Я не могу быть твоим другом с привилегией, или твоим приятелем по траху, или как ты хочешь это назвать. Мне очень жаль.

Нет.

Мое зрение затуманилось, и я сжал кулаки. Что я должен был сказать? Как я мог все исправить? Я был не ближе к тому, чтобы переварить это между нами, чем в начале.

— Ной. Я не могу...