Ошейник для Лисицы
Шрифт:
И только теперь, почувствовав на своих лапах хватку железа, лисица признала своё поражение…
— Фув… — похоже, Арен всё еще не успел отдышаться после её удара. — Вот так! Теперь условия будем ставить мы!
— Отпустите меня… — куда-то в пол проговорила лисица. — Я больше не стану вам угрожать…
— Ну уж нет! — У меня не было никакой уверенности насчёт её слов. — Ты мне чуть голову не продырявила!
— Я бы не продырявила.
— Ага, хорошо ещё, что промахнулась, а то сейчас передо мной не оправдывалась бы!
— Я целилась в твою серьгу.
Я опешил. Если
Наконец Арену удалось восстановить дыхание и разогнуться. Он внимательно осмотрел лисицу, особое внимание уделив её шее. Ошейнику он не очень удивился, посчитав, что она носит его скорее для красоты, нежели для подобных ситуаций. Я тоже считал, что он ей весьма идёт. Идеально круглый, сделанный из полированного метала, блестящий в лучах заходящего солнца…
— Так… — Арен схватил лисицу за сапоги. — Бери её, и понесли. Запрём получше.
Я подхватил красавицу под локти, хотя это было непросто из-за наручников. Вместе с Ареном мы спустили её в трюм и заперли в той самой стальной клетке, надев на ноги ещё и кандалы. Она всё равно никуда не денется: сбежать из этой клетки даже мне было непросто…
Всё это время, пока мы работали над её фиксацией, она молча смотрела в пол трюма. Наклонившись, я увидел в её глазах слезы. Наверно, стоило пожалеть её, но жалости не было. Было немного стыдно, но это чувство я быстро и профессионально задавил. Арен же, похоже, вообще не испытывал никаких угрызений совести и выглядел прежним жизнерадостным весёлым засранцем. Немного похотливым, но грозным взором он разглядывал тело нашей пленницы, контуры которой неясно проступали в сумраке трюма. Я запер клетку на два замка и повернулся к нему:
— Пошли, поедим что-нибудь, а позже решим, что с ней делать.
Арен ничего не ответил и, ещё раз окинув лисицу пристальным взглядом, направился к лестнице, поднялся наверх. Я тоже взглянул на явно приунывшую лисицу и последовал за ним.
Наверху лис принялся разгребать рассыпанную по палубе рыбу, выбирая пожирнее. Самую мелкую он выбрасывал за борт, а среднюю оставлял. Я присел рядом, занявшись рыбным промыслом вместе с ним.
— Ну и кто же из нас победил? — я решил хотя бы немножко отвлечься от произошедших событий.
Арен не ответил и вдруг стал мрачным как туча.
— Ну ладно, пусть будет ничья…
Лис криво улыбнулся и посмотрел на меня. В глазах у него была лёгкая задумчивость в смеси с восторгом.
— Хороша, чертовка… — наконец-то выдавил он.
— И не говори… красотка!
— Такую бы… а?
— Не, я жене не изменяю. Я её люблю. А она — так. Кукла с красивым телом в откровенных шмотках.
— Но тело хорошо…
Я выбрал из своей кучи самую большую рыбину, какую смог найти, оглушил её ударом о борт и впился зубами в сырое мясо. Вообще-то я больше люблю рыбу хоть как-то приготовленную, но сейчас мне хотелось побыть диким лисом. Арен последовал моему примеру.
— У тебя синяк под глазом, — сказал он с набитым ртом, — тебе полечить?
— Завтра сам рассосётся.
— Да чего ты терпеть до завтра будешь?
— Чего?
Арен достал из складок плаща небольшую трубку. Припомнив названия музыкальных инструментов, я признал в предмете небольшую флейту.
— Флейта. Магическая. Артефакт. Если играть определённую мелодию, можно полностью залечить все раны, успокоить неразумного зверя. Сыграть?
Я кивнул. Лис приложил трубку к губам и наиграл короткую простенькую мелодию.
Но, как только я услышал эти звуки, у меня под кожей будто что-то забурлило, стало вздуваться пузырями и шевелиться. Ощущение было не самым приятным, но, как только Арен перестал играть, оно прошло.
Глаз уже не болел.
— Потрясающе!! Ведь это значит, что теперь нам вообще можно ничего не бояться!
— С ней я могу даже с того света вытащить.
— А она лечит всех, кто слышит звук?
Арен кивнул. Помимо меня, целебная сила также коснулась и его. У лиса перестала капать кровь из носа и исчезли несколько доселе кровоточивших царапин. Я очень обрадовался такой способности моего нового друга и начал раздумывать о появившихся возможностях, задумчиво вгрызаясь в сырую рыбину. Мы вдвоём съели с десяток штук и запили их водой. Потом я приволок из капитанской каюты два спальных комплекта и улёгся спать. Арен же еще некоторое время пялился в ночное небо, прислонившись к стене каюты, потом свернул парус, бросил якорь и тоже улёгся спать.
Сон был лёгким, без сновидений. Я отлично отоспался и достаточно быстро смог проснуться, в отличие от сонного Арена, которого пришлось расталкивать минуть десять, прежде чем я дождался от него вразумительной речи. Когда наконец эта речь была получена, то она состояла лишь из громких и неприличных ругательств, адресованных будящему. Оставив его в покое, я вытащил из воды якорь, поднял парус и встал к штурвалу. Посмотрев на компас, я взял курс на северо-восток, помня о нашей гостье, которая сейчас сидела в трюме. Оставлять её с нами или выбрасывать её за борт не входило в мои планы; да я, наверно, и не решился бы погубить такую красоту…
Через час Арен наконец соизволил проснуться и сразу полез в трюм за чем-нибудь съестным. Вернувшись, он предложил мне солидный кусок вяленого мяса и жестяную банку, в которой томились маленькие солёные огурчики. Отказываться я не стал. Арен притащил себе то же самое и, после того как с наслаждением уплёл этот немудреный завтрак, сытно рыгнул. Настроение после вчерашнего было, как ни странно, преотличнейшее, и я поинтересовался у Арена, как там наша пленница.
— Ничего. Вроде спит, а может, и не спит. Звуков не издаёт, не шевелится.
— А она, часом, не умерла от неволи?
— Не-е, дышит! — уверенно заявил обладатель белого плаща.
— Я на северо-восток сейчас правлю. Оставим её там, и поплывём дальше. Нам нельзя задерживаться, ты же помнишь.
— У тебя же вроде два месяца сроку?
— Я не хочу, чтобы из-за какой-то лисицы моя семья страдала даже на день дольше!
Я отвернулся от лиса и мрачно уставился вперёд. Арен собрался было снова порыбачить, но потом передумал и взялся изучать трофейные арбалеты.