Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Она изменилась, Чак.
— Так какого чёрта она изменилась? Теперь это вообще не моя дочь!
Я снова вскочил с кресла и принялся ходить по комнате, выплёскивая в движение терзавшую сердце тревогу.
— Это всё ещё твоя дочь. И ты для неё важнее всех остальных, тем более теперь.
Я подошёл к висевшему на стене групповому портрету.
Семеро лисов и одна лисица по центру. Все улыбались, хотя большинство уже просто не могло удерживать счастливый вид по истечении пяти часов позирования. До конца смогла продержаться только лисица; для неё это было естественно, она обожала смеяться. Все изображённые на картине были при оружии,
Все они были моими детьми. Восемь лис разного возраста, я всех их воспитал воинами, для которых главное в жизни — честь и доблесть и которые были готовы умереть за свой клан и друг за друга, если это понадобится…
Альба подошла сзади и нежно обняла меня за шею. Даже сквозь шерсть я почувствовал, как её слезинка упала мне на плечо. Нам всем было очень тяжело вспоминать об этом…
Потому что теперь все мои дети были мертвы…
— Что происходит? На пол, Ренар!! Быстро!!!
Едва увидев, кто поднялся вслед за мной, Арен выхватил кинжал и приготовился к бою.
Флёр только усмехнулась и сложила лапы на груди, показывая своё желание всё решить миром.
— Ренар, я не понял? Ты что, отпустил её?!
— Не нахожу причин ей не доверять. Но всё же оружие мы тебе отдавать не станем.
— Нет уж, отдайте мне мои арбалеты! — тон у лисицы был приказной.
— Ага, чтобы ты пристрелила нас ночью?
— Клянусь, арбалеты не причинят вам вреда.
— А что ты ещё умеешь? — язвительно спросил Арен. — Ножи, когти, рукопашный бой?
— Всё! — холодно ответила Флёр.
— Я лучше сразу застрелюсь, чем отдам оружие такой психопатке!
— А кто тебе мешает?
— Ты!
— Меня, между прочим, зовут Флёр.
— Арен.
Они пожали друг другу лапы. Со стороны это выглядело так, словно они пытались переломать друг другу пальцы.
— Флёр, мы собираемся очистить днище корабля. Если уж ты с нами, то будь добра помогать.
Арен посмотрел на меня с удивлением: он не знал ни про какие «Мы», но, видимо, решил не возражать.
— Я вам не уборщица, — она подобрала свои арбалеты и, нахмурившись, принялась осматривать нанесённые мною повреждения.
Мы с Ареном дружно хмыкнули, но, ничего не сказав, достали из трюма нужные инструменты и принялись за дело…
Работы оказалось неожиданно много. Ил, ракушки, водоросли покрывали корпус яхты сплошным слоем. Казалось, стоит проковырять в нем дырку — и он отвалится сам по себе, но даже это оказалось не так просто. В результате мы вылезли на палубу спустя четыре часа тяжёлой работы, взмокшие от собственного пота и солёных брызг. Тут мы увидели Флёр, которая суровыми нитками зашивала ремешки своих арбалетов. Получалось у неё это просто великолепно, и через некоторое время ремни были как новые. Она пристегнула арбалеты к лапам и повернула рукоятки. Арбалеты тут же сдвинулись внутрь, сложились и так и остались, совершенно не мешая запястьям. Арен был прав: это были очень сложные механизмы. Не спеша нагнувшись, лисица подобрала свой нож и вставила его в левый сапог. Всё это она проделала с такой грациозностью и великолепием, что, не будь Арен вымотан долгой работой, он бы начал пускать длинные тягучие слюни. Я ещё сдерживался, но лис в плаще
Этот жест не ускользнул от взгляда лисицы.
— Нравится?
Я пожал плечами, а Арен отвернулся.
— Да ладно вам, мальчики! — она подошла и взяла нас за щёки, немного потрепав наши морды. — Вы ведь спасли меня. Хотите, я вам ужин приготовлю?
— Я не против. А ты нас не отравишь?
Флёр расхохоталась:
— Нет, что вы! Во-первых, всё будет сделано из ваших же продуктов, а во-вторых, разве можно отравить великого вора?
Я слегка улыбнулся.
— Так я не поняла, вы согласны отвезти меня домой? Это недалеко.
— А где вообще находится твой дом?
— Клан лис полной луны. Я живу там.
— Никогда о таком не слышал… — мечтательно сказал лис в белом плаще.
— И не услышишь. Без сопровождения и позволения члена клана тебя не подпустят на расстояние арбалетного выстрела.
— Жестокие у вас нравы. И что, у вас только лисы в… клане? Кстати, почему клан? Я так понимаю, клан — это ведь что-то семейное?
— Ну да. Для вступления к нам надо обязательно породниться с членом клана, иначе никак. А в клане только лисы. Ну… была пара инцидентов… но, в общем, все лисы.
— Что за инциденты?
— А, ничего особенного! — махнула лапой Флёр. — Если захотите, я вам даже экскурсию проведу!
— Это надолго? — меня разрывали два противоречивых чувства: любопытство и ответственность. Очень хотелось посетить тайный клан, но о своих обязанностях тоже нельзя было забывать.
— Это зависит только от вас. Как хотите…
— Обязательно зайдём!
Арен с удивлением взглянул на меня, но я тут же заметил тонкую понимающую улыбку, скользнувшую по его губам.
Лисица же широко улыбнулась, видимо обрадовавшись тому, что притащит в клан великого вора.
— Флёр, а нас не могут… того? — Арен вопросительно повёл когтем у горла.
— Ну, пока будете рядом со мной, ничего с вами не случится. Да не бойтесь, это недолго — прогуляетесь, и я вас отпущу. Вы же нормальные лисы, чего мне с вами ссориться? У меня и так врагов полно, не хочу себе ещё двоих! — лисица подмигнула мне.
— А друзей у тебя нет? — поинтересовался лис в белом плаще.
— Для меня неплохо уже то, что вы не враги. Друзей у меня уже очень давно нет.
— Немудрено. А лис у тебя есть, лисица?
Флёр взглянула на Арена так, будто он сказал полнейшую глупость.
— Нет, — ледяным голосом отрезала она.
— Странно…
— Ничего странного… — лисица сгребла с палубы нитки, которыми зашивала ремни на арбалетах.
Мы молчали. Очень странно…
Вечером Флёр стала носиться по яхте, готовя нам что-то на ужин. Мы даже не пытались отговаривать лисицу, она ведь сама предложила это.
Уже начинало темнеть, когда мы накрыли небольшой стол на палубе, и она очень услужливо и элегантно подала нам еду. Из запасов Арена, рыбы и каких-то специй ей удалось сделать нечто невероятно вкусное. К сожалению, этого было совсем немного, а я уплетал её стряпню за обе щёки. Арен гораздо скромнее и менее резво съел приготовленный ужин и скромно похвалил Флёр. Она оторвалась от своей порции и вежливо поблагодарила лиса (Как потом она сама призналась, она никому не готовила, только себе).