Ошейник вишневой судьбы
Шрифт:
Я виновато приблизилась, помахивая комолым хвостом.
– Надо же, у нас сегодня событие, Шерри расцветает. Посмотрите, как наполнился ее бутон!
– Не рано ли, всего десять месяцев, – удивился хозяин.
– Папа, а почему у Черри течет кровь, она заболела или ударилась? – непонимающе вопрошал сын.
Мне самой стало страшно интересно узнать причину, и я настроила уши на информационную волну, осторожно присев на правую голень.
– Так придумала природа. Все девочки когда-то станут мамами. И наша Шерри не исключение. То, что появляется
– А у нас тоже бывает кровь? – не унимался сын.
– У нас нет бутонов, сын, поэтому кровь у нас не вытекает, – отшутился отец, понимая бесконечность вопросов на деликатную тему.
– А я думаю, отчего бездомные псы эскортом сопровождают наш тандем. Надо держать ее на привязи. А то сбежит с кавалером в утренний туман, – хозяин начал рассказывать маме про мою романтическую историю на карьере.
На следующий день вся семья падала со смеху, примеряя на меня черные трусики.
– Шерри, ты должна это одеть. Я не домработница, чтобы каждый день за тобой мыть. Всю мягкую мебель испортишь!
Жуть какая-то, как такое вообще можно носить. Все давит, никакой свободы. Я скакала в этих трусах под общий хохот. Сквозь смех я слышала о каких-то крылышках, которые нужно менять в трусах каждый день. Жизнь вернулась ко мне. Я счастлива! Одно беспокоило, как в таком виде я выйду во двор.
Глава 6
Его сердце рвалось на части, когда он задерживал взгляд на иероглифе, оставшемся на ковре от любимой собаки. Её уже нет, а след до сих пор будоражит сознание. Краситель ножки стола оказался устойчивым, он прочно пометил светлую шерсть ковра. Стол сдвинули на последнюю метку Черри, мокрое пятно насытилось цветом.
…Последняя метка в её последнее утро. Она не сдержалась, не дотерпела. А может, хотела оставить память еще на какой-то срок. Ей, как и Ему, страстно не хотелось расставаться. В контуре бордового квадрата размером пять на пять явно проявилась изогнутая линия, похожая на какой-то знак. Это не сразу пришло ему в голову. Мысль рождается только от желания. От острого желания понять и разобраться. Разобраться, зачем он её однажды купил и зачем она ему нужна в жизни.
Он открыл книгу начального курса китайского языка и в разделе «Указатель графем» нашел иероглиф очень похожий на оставленную собакой ковровую метку.
Его желание ознакомиться с основами языкознания возникло после посещения Китая. Ему повезло, он изучал китайские стратагемы управления производством на земле небесного дракона. Поразительная страна с её алогичными темпами развития и богатейшим прошлым и не менее интересным будущим. Там нет никого и ничего лишнего. Всё имеет свой для кого-то еще непостижимый смысл. В китайской армии специально держали подразделение собак: они зализывали открытые раны бойцам. Ферменты, находящиеся в слюне собаки, обладали лечебным эффектом.
В этот раз эмоциональная рана оказалась
Он пролистал несколько страниц наиболее встречающихся графем. Иероглиф «ЛЮБОВЬ» заставил его порыться в конспекте лекции китайского профессора государственного университета города Xi’-AN. На русском языке эта графическая связка линий озвучивала эмоцию: «так грызет сердце, что ноги подкашиваются». Изображение на бумаге наглядно показывало след, прочерченный когтями дракона на сердце любящего человека.
Знак «хорошо» состоял из двух иероглифов: женщина и ребенок. «ХОРОШО, когда у женщины есть ребенок».
Метка Черри была составляющей знака «хорошо», она изображала «спеленатого младенца». Ребенок… Она стала для него еще одним ребенком.
Он вспомнил самый первый день, вернее, первую ночь и две последующих, когда нянчил её на руках.
В день появления в новом доме ей не было покоя ни на минуту. Дети тискали щенка одновременно и по очереди. Устраивали ей домик из подушек и покрывал. Совали ей кукол и усаживали ее на кузов самосвала. Детская превратилась в единую конуру, в которой ползали трое четвероногих.
– Дети, дайте малютке отдохнуть. Она же не игрушка, – не выдержала мама.
– Ума не приложу, чем ее кормить. А где она будет спать? – с практическим вопросом обратилась жена к мужу.
– Интересно, а в туалет она будет ходить куда? Кто её будет выгуливать рано утром? – с нотками внешнего беспокойства продолжала хозяйка.
– Нет, я не поняла, Вы чего все молчите. Я что ли должна это делать?! – ужаснулась домоправительница от своей догадки.
– А кто же еще. Конечно, ты. Кто у нас лучший по хозяйству, – полусерьезно ответил муж, – будешь вставать рано, делать утреннюю пробежку. Здоровья прибавится. Все в выигрыше.
– Да вы что, я в жизни никогда не бегала, особенно по утрам – я истинная сова, для меня встать утром на полчаса раньше – хуже смерти.
– Шутка! Будем ждать сына. А пока он не вырос, поводырем буду я.
Трехкомнатная квартира имела типичную планировку панельной десятиэтажки. Так называемая распашонка. На правую сторону коридора располагались кухня и зал. В тупике коридора раскинулись рукава. В правом – детская. Слева – спальня родителей. При входе в квартиру беспрепятственно простреливалось пространство, упираясь в дверь туалета. Широкий проём несущей стены наглядно демонстрировал явный градус отклонения от вертикали. Было ясно, что две параллельные проема обязательно пересекутся в пространстве, где-то внизу у соседей на третьем или втором этажах. Глубина коридора визуально расширялась, когда дети забывали закрыть дверь туалетной комнаты. Чтобы как-то замаскировать «потроха», пришло в голову соорудить полуарку, сузив проем. Выигрыш действа был очевиден. Параллельные уже более или менее вписывались в правила геометрии, и в конце коридорной артерии образовался уютный уголок. Здесь было решено устроить спальное место новому члену семьи.
Конец ознакомительного фрагмента.