Ошибка «2012». Мизер вчерную
Шрифт:
Рванувшись ещё раз, он перекатился на живот и уткнулся носом в землю. Но, как оказалось, не просто из желания отвернуться от «навозных червей». Он вдруг издал какой-то захлёбывающийся звук. Казалось, его начало рвать.
— Язык!.. — первым догадался Песцов, рванулся с места и с силой ухватил пленника за подбородок. — Палку или нож! Быстро!..
Он не успел. Рыжий победно зарычал и выплюнул кусок мяса, только что бывший его собственным языком. Он откусил его себе под самый корень, в лучших традициях японской кулыуры [148] .
148
Для
— Господи Всемогущий! — ахнул Робин Доктороу.
Песцов досадливо сплюнул, а Макгирс с ненавистью прошептал:
— Не нравятся навозные черви, скоро будешь разговаривать с могильными.
— А вот теперь, если я правильно понимаю, нам нужен меч, — посмотрела на Рубена Бьянка. — Чтобы шар не попал в другую лузу. Он ведь оранжевый?
— Ты, Бьянка, всё всегда понимаешь правильно, — усмехнулся Рубен. И повернулся к Песцову. — Ты ведь здесь главный меченосец, Семён? Тогда неси. Нельзя дать этому… — он кивнул на бывшего О’Нила, — умереть своей смертью. Надо ему обязательно помочь.
Песцов бросился к себе в палатку и скоро вернулся, держа подаренный меч. Священный Клинок Последнего Вздоха, предназначенный для руки великана. Увидев его, рыжий вздрогнул, выгнулся, и свирепое отчаяние вспыхнуло в его глазах. Смерть тела — пустяк. А вот смерть сути, которая у его породы была вместо души…
— Молись своим Богам, если Они у тебя есть, — сказал Рубен и сделал знак Песцову.
Тот вытащил клинок из ножен, но на его руку легла рука Макгирса.
— Разрешите мне. — И добавил, видя явное сомнение Песцова: — Мои предки с палашами наголо ходили врукопашную на врага… И их светлую память я не оскверню! Развяжите его!
— Ещё чего! — сквозь зубы выговорил Рубен. — Нет уж. Бейте как есть.
Палаческая решимость весьма отличается от решимости воина, идущего врукопашную. Макгирс, возможно, вспомнил русскую пословицу о грузде, забравшемся в кузов, но отступать было некуда. Он примерился, поднял клинок над головой и, чувствуя одобрительный взгляд Доктороу, резко, на выдохе, опустил. Так, как вправду делали когда-то его шотландские предки.
Голова откатилась в сторону, тело бешено задёргалось и затихло…
— Давайте посмотрим на его глаза, — сказал Рубен. — Полагаю, это развеет последние сомнения, если они у кого-нибудь есть.
Варенцова нагнулась к отрубленной голове и аккуратно, постаравшись не испачкаться, подняла набухшие веки. То, что она увидела, заставило её содрогнуться. Вроде бы давно привыкшая ещё не к таким зрелищам, Оксана даже отдёрнула руку: глаза у того, кого пятнадцать минут назад уважительно называли профессором, оказались змеиные, с узкими вертикальными зрачками.
— Господи, это ещё что? — нахмурилась она. — Мутант? Инопланетянин? Опять «Секретные материалы»?
И она, точно библейская Юдифь [149] , подняла голову на всеобщее обозрение.
— Да нет, инопланетяне тут ни при чём, — усмехнулся Рубен. — Помните, как в вашей русской сказке — не пей,
— Постой-постой, — перебил Краев. — Значит, два шара, оранжевый и зелёный? Так их же… Их же там, в айсберге, немерено! Вот холера, туман, значит, рассеялся, и лед начал таять. Теперь они летят… Во все стороны… Оранжевые и зелёные…
149
Юдифь — персонаж Ветхого Завета, добродетельная еврейская вдова, спасшая родину от ассирийцев. Когда полководец Олоферн осадил город Ветелуя, Юдифь помолилась Богу, надела лучшие одежды и отправилась в стан врага. Там она привлекла взгляд Олоферна, а когда военачальник охмелел и заснул, отсекла ему голову. Оставшись без предводителя, армия захватчиков дрогнула и в ужасе разбежалась.
— Какой айсберг? Какие, к чёрту, шары? — неожиданно разозлился Наливайко. — Олег Петрович, выражайтесь яснее! А то что-то много впечатлений на одну ночь!
Он так и стоял с грифом наготове, словно боялся, что казнённый злодей сейчас оживёт. И то сказать, привычная логика и здравый материализм в последнее время только и делали, что трещали по швам.
— На самом деле всё ясно как Божий день, — лениво подала голос Бьянка. — Дегенераты из вот его конторы, — и она указала пальчиком на Макгирса, — уничтожили туман, который являлся, скажем так, ингибитором. Соответственно, лёд, в который некогда были вморожены шары, принялся таять. Эти шары бывают двух видов — зелёные и оранжевые. Они на тонком плане внедряются в человеческую душу, морально готовую их принять, и превращают своего носителя в такую вот тварь. — Она указала на голову бывшего О'Нила. — Вот и всё.
Чувствовалось, Бьянка знала гораздо больше, чем говорила. Хотя у красивых женщин обычно бывает наоборот.
— И что теперь со всем этим делать? — ровным голосом поинтересовался Песцов. — Предложения есть?
Он сосредоточенно, не поднимая глаз, чистил меч.
— Надо идти долбить лёд, гасить эти шары, — воткнул в землю гриф Наливайко. — Олег Петрович, надо полагать, подскажет дорогу…
Помимо беспокойства о судьбе человечества, профессора подстёгивало любопытство учёного. Что там за шары? Какой ещё ледник? Что за тонкий план, наконец?..
— Да я не про то, — отмахнулся Песцов. — Тело, спрашиваю, как будем утилизировать?
Бывшего киллера профессионально волновала проблема следов. Вроде всё было так просто: лес, болото, глушь — в общем, природа, способная позаботиться о сокрытии улик. Но это только на первый взгляд. До ближайшего по-настоящему солидного болота топать с полверсты, и поди дотащи тело так, чтобы потом не унюхали собаки. А бросить абы как — тупость, бездорожье, многие так вот и засыпались. В мокром деле мелочей не бывает, каждую капельку нужно затирать.
Ответ вышел на задних лапах из кустов и негромко рявкнул. Очень тактично, этак просяще. Это прибыл «лесной прокурор», в прошлой жизни звавшийся Гансом Опопельбаумом. Встав сусликом, он очень красноречиво поводил в воздухе передними лапами. Словно просил ещё банку сгущёнки.
— О Боги, оборотень! — нахмурился Рубен и невольно потянулся к кинжалу. — Да ещё полукровка…
— Обижаешь, начальник, это типа бурый медведь! — беззлобно огрызнулся Краев. — Ну что будешь делать, если нету ни времени, ни должного мастерства? Первый блин комом…