Ошибка дона Кристобаля
Шрифт:
– Де Кинтанилья много говорил нам о вас. Он постарался обеспечить вас поддержкой влиятельнейших купцов и банкиров. Но до последнего момента мы колебались в своем решении. И вот сейчас оно созрело. Мы снарядили эту экспедицию. И вы поведете ее в Индию. Но только не сейчас, а позже - как только мы окончательно победим гранадского эмира. А приблизить этот момент поможет ваш друг и благодетель де Кинтанилья, если он сумеет убедить поддержавших вас банкиров предоставить нам для успешного ведения войны необходимые средства...
Аудиенция была закончена.
Кристобаль и верил, и все не мог поверить удаче. Сколько раз, добиваясь приема у лиссабонских вельмож, устраиваясь на ночлег в грязных комнатушках постоялых дворов Кастилии или выклянчивая ссуды
Стены залов, через которые шел Кристобаль, раскачивались и подпрыгивали в его глазах, словно баркасы на штормовой волне. Голова кружилась, ноги были будто чужие. Едва не теряя сознания, он вышел из дворца и рухнул без сил у ног стоящих на страже гвардейцев.
В чувство его привел де Кинтанилья.
– Ну вот, - увидев, что Кристобаль приходит в себя, весело сказал он, - самое главное теперь позади. Все остальное уже совсем не так страшно. Поздравляю - ты держался молодцом. Дай бог, чтоб дальше было не хуже. Что говорить - насчет займов - это, конечно, дело тонкое. Но ведь если будет на то воля господня, - он хитро прищурился, - эта проклятая война с Гранадой все равно когда-нибудь да кончится...
И, как всегда, внезапно перейдя от веселого настроения к серьезному, де Кинтанилья совсем другим тоном продолжал:
– У меня, собственно, к тебе вот какое дело. Нужно составить официальный договор с их высочествами. Они считают разумным и справедливым вознаградить тебя за труды. Рекомендую воспользоваться этим как можно быстрее. Ты должен изложить в договоре свои условия.
Условия... Никаких условий не нужно было Кристобалю, кроме одного плыть и плыть по бесконечному Атлантическому океану, пока перед носом корабля не вырастет берег Нового Света. Ради этого мгновения он прожил свою жизнь. Это мгновение - и слава его, и богатство, и почести. Но ведь для Изабеллы и Фердинанда он плывет вовсе не к Новому Свету - он плывет, чтобы найти удобный путь к сокровищам Индии, чтобы обогатить Кастилию и обогатиться самому. А, значит, должен за тот риск, которому подвергается, потребовать плату подороже. И не надо бояться переборщить - чем больше он попросит, тем больше, значит, он уверен в успехе...
– Я готов изложить свои условия.
Тут же, словно из-под земли, вырос слуга с небольшим ларцом в руках, в котором хранились писчие принадлежности и бумага - у предусмотрительного де Кинтанильи в любой момент под руками было абсолютно все.
Кристобаль выбрал перо поострее, обмакнул его в чернильницу. Значит, так. Прежде всего, совершенно обязательно дворянское звание. Ставить во главе такой ответственной экспедиции простолюдина - это же ниже достоинства двора Кастилии и Арагона! Затем какой-нибудь почетный титул. Например, Главного адмирала океанического моря. Что это значило, Кристобаль и сам толком не мог бы объяснить, но звучало внушительно. Второе - обязательно потребовать власть. Это будет, ну, скажем, должность вице-короля всех новооткрываемых земель. Представительно и не слишком хлопотно. Третье и самое основное - богатство. Главное, не продешевить здесь в глазах королевской четы. Если попросить десятую часть всех доходов с новооткрытых земель, достаточно ли будет этого? Пожалуй, для большей солидности надо еще включить пункт о доходах с торговли между Кастилией и новообретенными странами. Ну и, наконец, нужно закончить какой-нибудь малосущественной, но оригинальной пустяковиной. Кристобаль подумал с минуту и приписал последнее условие - золотые шпоры.
Де Кинтанилья из-за плеча Кристобаля внимательно смотрел на то, что он пишет.
– Ты не находишь, друг Кристобаль, что список получился несколько длинноватым?
– сказал он, когда тот кончил.
–
– представился удивленным Кристобаль.
– Гм... Да, пожалуй, вы правы. Сейчас я сделаю его короче.
Он снова взял перо и, подумав немного, вычеркнул пункт последний золотые шпоры.
– Теперь он, по-моему, стал в самый раз. Вы не находите, дон Алонсо?..
...Так закончился тот памятный день четыре с половиной года назад.
И вот Кристобаль снова стоит перед доном Алонсо де Кинтанильей.
– Поздравляю тебя, пробил, наконец, твой час!
– Славный старик искренне взволновался.
– Что ж, счастливого пути, Кристобаль! Иди и возвратись со славой!
Может быть, Кинтанилье стоило сейчас сказать Кристобалю еще что-нибудь напыщенное и торжественное, приличествующее важности момента. Да только не любил он всей этой министерской официальности. И поэтому, перейдя на хитроватый полушепот, заговорил в обычной своей манере:
– И знаешь, что я тебе по секрету скажу? Плюнь ты на эти сокровища!
(Вот это да! Кристобаль даже оглянулся на дверь - не подслушал ли кто такие крамольные в устах бережливого министра финансов речь).
– Плюнь ты на эти сокровища! Не в них ведь смысл плавания. Ты только достигни Индии с запада. Очень прошу тебя - постарайся. Не мне же тебе доказывать, какое великое открытие ты делаешь!
Нечаянное признание главного эконома растрогало Кристобаля. Выходит, де Кинтанилья с самого начала помогал не потому, что, как все остальные, ждал от этой экспедиции золотых гор. Значит, он стал одним из его главных союзников, привлеченный прежде всего идеей поисков западного пути в Индию. Ай да Кинтанилья! Ну кто бы мог подумать!
– Спасибо вам, дон Алонсо. Вы были так добры ко мне. Не знаю, как смогу вас отблагодарить за всю помощь и заботу, которую я имел от вас. Мне будет очень недоставать вашей поддержки в море. Знаете, я иногда с ужасом думаю - а что если я все-таки не прав, и никакого западного пути в Индию на самом деле не существует. Что тогда?
– Люди добрые! Нет, вы только посмотрите, что делается!
– Де Кинтанилья ужасно расстроился.
– Да ты в своем уме - держать в голове такие штуки, когда все уже готово! Не смей сомневаться, слышишь! Теперь ты должен быть уверен в своем деле как никто. Не прав! Да чтоб я больше слова такого от тебя не слышал! Запомни, друг Кристобаль - когда бочонок уже пуст, поздно говорить, какое хорошее было в нем вино. Так-то!
V
Три корабля под флагами Кастилии медленно плыли совсем рядом с неведомым берегам. Все, кто был сейчас свободен от вахты, толпились на палубе, всматриваясь в лежащую по левому борту землю, которую ласкали первые лучи восходящего солнца. В его волшебном свете эта земля была маняще прекрасна.
На кораблях палили в воздух из ружей и пушек, били в колокола, кричали, подбрасывали в воздух шляпы... По левому борту лежала земля, а это означало, что пришел конец трудному путешествию, что впереди долгожданный и желанный отдых от тяжелой матросской работы, от корабельной тесноты, от спертого воздуха кубриков, от семидесятидневного шныряния по волнам, во время которого глазу не за что было зацепиться, кроме бескрайнего моря и неба. Твердая земля обещала свежую пресную воду, новые впечатления и удовольствия с туземными подругами. Ждали от нее и другого: ведь не только ради удовольствий и новых впечатлений экипажей плыли сюда из далекой Кастилии корабли. Раз королева потратила свои денежки на эту экспедицию, значит, она надеется, что эти денежки потрачены не зря. Кто из моряков не слышал сотен совершенно невероятных историй о сказочных сокровищах Индии! И вот она, Индия, перед ними. Что греха таить, каждый надеялся возвратиться в Кастилию не с пустыми руками... На высокой корме флагманского корабля у своей рубки стоял, опершись о поручни, Главный адмирал океанического моря дон Кристобаль. Он уже отдал приказ поднять из трюма огромный деревянный крест. Этот крест будет установлен там, где ступят на землю Индии подданные их высочеств Изабеллы и Фердинанда.