Ошибка Мефистофеля
Шрифт:
– А вы сами...- вкрадчиво спросил заместитель,- сами вы тоже это пальто наденете?
– Для общего дела себя не пощажу,- просто ответил Хаустов.- Ну товарищи, рабочий день окончен. Можно расходиться. До встречи в универмаге!
Трое в чёрном
В отделе готового платья народу было немного. Хаустов ещё издали увидел главного модельера своей фабрики. Возле него переминался с ноги на ногу заведующий производством.
– А заместитель мой не пришёл ещё?
– поинтересовался Иван Дмитриевич.
– Опять заболел,- виновато развёл руками
– Ах, заболел?
– хмуро переспросил директор.- Ну, ладно, пусть только поправится! Я ему такое лекарство пропишу, что до самой смерти болеть не будет. Ну, а вы себе пальто ещё не выбрали?
– Я думаю вот это взять, фиолетовое,завпроизводством брезгливо дотронулся пальцем до рукава.
– А я - тёмно-синее,- со вздохом произнёс главный модельер.
– Тоже мне, специалисты!
– сердито буркнул Хаустов.Вы же на женские показываете! Вы что, не знаете, что мужские пальто у нас только чёрные выпускаются?.. Девушка,- обернулся он к продавщице,- подберите нам, пожалуйста, пальто. Три штуки, самых нарядных...
– Зайдите лучше на следующей неделе,- посоветовала продавщица.- Сейчас ничего хорошего нет.
– Как нет? А вот эти?
– Ну, что вы!
– доверительно сказала продавщица.Зачем вам эти балахоны? Вам же не девяносто лет!
– Много вы понимаете!
– оборвал её Хаустов, снимая с плечиков одно из изделий своей фабрики.- Если хотите знать, очень красивое пальто. Сейчас вся Европа в таких ходит... И как раз мой размер. Беру!
– Как хотите,- пожала плечами продавщица.- Платите в кассу сто сорок три рубля.
– Мне тоже нравится,- застенчиво произнёс вратарь.Я давно мечтал такое купить.
– Прекрасная вещица!
– согласился капитан команды.Выпишите мне тоже.
Они облачились в обновки и гуськом вышли из магазина, а недоумевающая продавщица ещё долго глядела им вслед, а потом вздохнула и задумчиво пробормотала:
– Ничего не понимаю... Может, мне лучше на продовольственные товары перейти?
А в это время Хаустов с подчинёнными, слегка путаясь в длинных полах и стараясь ни на кого не смотреть, торжественно двигались по главной улице. Прохожие останавливались и с любопытством разглядывали их.
– Батюшки-светы!
– перекрестилась какая-то старуха.Никак похороны?
– Полно тебе!
– махнул рукой мужичок в картузе.Какие похороны? Не видишь, иностранцы это! Они там все так ходят. Ну-ка, внучек, скажи им что-нибудь по-английски. Скажи, не бойся.
Вперед выступил веснушчатый парнишка лет двенадцати и бойко поинтересовался:
– Ду ю спик инглиш?
Хаустов с приятелями зябко повели плечами и промолчали. Вратарь на всякий случай вынул из кармана чёрные очки и водрузил их на нос.
– Это ты зачем?
– шёпотом поинтересовался Иван Дмитриевич.
– Чтобы не узнали,- так же тихо ответил тот.- Мы сейчас мимо моего дома проходить будем.
– Я тоже тут живу недалеко,- забеспокоился капитан. Он поднял воротник пальто, втянул голову
– И никакие это не иностранцы!
– разочарованно произнёс парнишка.
– Ты, может, спросил неправильно?
– осведомился обладатель картуза.
– Чего там неправильно? Всё правильно... Дядь,обратился он к Ивану Дмитриевичу.- Правда, ведь вы не иностранцы?
Хаустов промолчал и ускорил шаг.
– А чего же он тогда не отвечает?
– усомнился дед.
– Да это сектанты, наверно,- предположил внук.- Им ни с кем нельзя разговаривать. Нам про них учительница рассказывала.
– Так вот они какие,- покачала головой пожилая женщина с бидоном.- Вишь, как чудно одеваются...
– Да это же Ваня Хаустов!
– неожиданно закричал кто-то.- То-то, я смотрю, лицо знакомое! Что, Вань, случилось чего? Может, помочь надо?
– Не приставай к человеку!
– одёрнул его мужчина в шляпе.- Не до тебя ему сейчас. Видишь, он в трауре...
– Хаустов!.. Ваня Хаустов!.. Лучший бомбардир!..загалдели вокруг.- Что это с ним?
– Несчастье у него,- авторитетно заявил парень в расстёгнутой куртке.- Жена от него ушла.
– Не ушла, а ногу сломала,- поправил бородач с приплюснутым носом.
– Ничего подобного,- возразил мужчина в шляпе.Просто их команда в низшую лигу вылетела... за финансовые злоупотребления... У них тренер сбежал вместе с деньгами...
Через некоторое время за руководителями швейной фабрики двигалась уже довольно плотная толпа. На центральной площади дорогу процессии преградил милиционер.
– Что за демонстрация, граждане?
– откозыряв, поинтересовался он.
– Никакая не демонстрация,- пожал плечами Иван Дмитриевич.- Просто идём по своим делам...
– А почему в таком виде?
– нахмурился постовой.
– В каком ещё виде?
– Одеты вызывающе,- пояснил милиционер.- Попрошу предъявить документы...
– Пожалуйста,- хмыкнул Хаустов и, кое-как засучив длиннющий рукав, попытался приподнять полу у пальто, чтобы влезть в задний карман брюк. Но пола выскользнула у него из рук и с тяжёлым водопадным шумом вернулась на прежнее место.- Пожалуйста...- сказал Иван Дмитриевич менее уверенно и попробовал повторить операцию, но снова не смог совладать со своей несгибаемой продукцией.- Пожа...тихо произнёс он в третий раз и хотел было начать всё сначала, но милиционер жестом остановил его.
– Поня-атно!
– многозначительно протянул он и снова взял под козырёк.- Пройдёмте со мной, граждане! Там разберёмся...
Удар! Ещё удар!
Через две недели лучшему бомбардиру сезона был нанесён новый удар, причем отнюдь не футбольного свойства. Утром завпроизводством принёс в кабинет Хаустова номер районной газеты, в котором на видном месте красовался фельетон о работе вверенной Ивану Дмитриевичу фабрики. Фельетон был написан в виде заявления некоего гражданина в городское бюро по трудоустройству. Хаустов взял газету и, насупившись, прочёл: