Ошибка природы
Шрифт:
— Не знаю, — передернула она плечиком. — Сдается мне, долго. Как будто ждал кого-то, понимаешь?
Все совпадало пока со второй версией. Он ждал кого-то. То есть, если я права, он ждал не просто случайную жертву, а ту личность, которую в эти самые жертвы наметил.
— И всю дорогу всматривался в конец Чистого, как грифон, выслеживающий добычу, — подтвердила мои догадки Юлька. — А когда этот старик показался, сразу юркнул во-он за ту кучу.
— А призраком мы его назвали потому, что он был какой-то странный! Весь забинтованный, как Человек-невидимка,
— Да уж, — согласилась я с тем, что манера одеваться у убийцы весьма странная. Впрочем, может быть, он не хотел быть узнанным?
— Ну вот! Старик торопился, но почему-то, увидев этого козла, приостановился и прищурился. Стал к нему приглядываться, будто никак не может его вспомнить. Потом словно вспомнил и нахмурился. Тогда он как заорет: «Что ты тут делаешь?» А этот козел ничего не ответил, только достал пистолет и выстрелил.
— Нет, ответил, — возразила Юлька. — Ты просто не расслышала. Он сказал: «Извини, пожалуйста».
— Что? — не поняла я.
— «Извини, пожалуйста», — повторила Юлька. — Я стояла рядом с окном и все слышала. А тут старик начал валиться на мусор, с таким удивленным лицом, и по пальту у него…
— По пальто, — поправила Маринка.
— Какая разница! — отмахнулась Юлька. — Главное, что у него по пальту расползлась кровь… Вот! И тут Дашка завизжала, и я оттащила ее от окна.
— А он уставился на окно. Потом подошел и присел на корточки. Начал всматриваться, но мы притаились и боялись вздохнуть. Он поприсматривался, потом понял, что ему пора смываться, и поднялся. Я только видела, что он отряхнул колени. Страшно было, я чуть не описалась!
— От этих подробностей ты всех нас могла бы избавить, — немного высокомерно заявила Юлька.
— Слушай, а эту свою извинительную фразу он произнес до или после выстрела?
— До, — авторитетно сказала Юлька.
— То есть как бы попросил прощения за то, что сейчас сделает. Ничего себе, убийца! Сама изысканность и вежливость получается!
Я задумалась.
Почему-то вспомнился распахнутый том Шекспира.
Неужто не придет? Нет, помер он и погребен. И за тобой черед, —тихонько напела я песенку безумной Офелии, смотря в окно.
— Что это за песня? — спросила Маринка.
— Шекспир, — вздохнула я. — Каким-то непонятным образом он пытается все связать в одну цепочку, но я совершенно не могу понять, какого черта в мою голову приходят эти мысли!
Еще меньше моего могла понять Маринка. Тем не менее она понимающе кивнула и попросила:
— А дальше в этой «романсе» как?
— Понравилось? — спросила я.
— Да, — кивнула она. — Лучше, чем у Земфиры.
— Да уж куда как лучше, — усмехнулась
И я продолжила, легко вспоминая текст — поскольку в юности мечтала сыграть эту сцену. Только вот режиссер в нашей драмстудии попался неотзывчивый — почему-то видел Офелию нежной блондинкой, похожей на эдельвейс, а не такой рыжей «шотландкой», как я.
А были снежной белизны Его седин волнистых льны. Но помер он, и вот За упокой его души Молиться мы должны.Девицы слушали меня, разинув рты. Романтические настроения, как я заметила, чаще встречаются у людей, вкусивших черного и черствого хлеба суровой действительности так много и так рано, что возникла уже тошнота.
— Как у того мужика, которого убили, — проговорила очень тихо Маринка. — «Седин волнистых льны».
Я уже хотела было обдумать этот постулат, но тут Юлька вдруг прижала палец к губам и резко потушила свечку.
Отчетливо донесся звук приближающихся шагов. Шаги были тихие, словно крадущиеся.
— Закройте дверь, — прошептала я.
— Она не закрывается, — с ужасом в голосе ответила Маринка.
Шаги приближались.
По моей спине забегали мурашки. Я прижала к себе едва дышащих от ужаса девчонок. Дашка спрятала у меня в коленях лицо и, кажется, боялась дохнуть.
Я оттащила их в самую глубь подвала, туда, где можно было укрыться за старым, полуразвалившимся шкафом.
Шаги замерли у самой двери.
— Мамочки, — пробормотала Юлька. — Кажется, нам конец!
Дверь начала тихо открываться…
Я смотрела на образовавшуюся полоску света как зачарованная, боясь вздохнуть.
Кого мы увидим? Убийцу, который хочет извиниться за то, что собирается лишить нас жизни?
Призрак?
Да фигня это все с призраками!
Говорят, в минуту опасности наш рассудок вместе с адреналином начинает выбрасывать светлые идеи. Как-то это все взаимосвязано, но я не психолог. Только в тот момент, когда чертова дверь приоткрылась и слабый луч фонарика заставил нашу славную компанию отодвинуться подальше в тень, меня осенила совершенно безумная мысль, что все это взаимосвязано!
Не знаю как, но вот связано, и все тут!
Жалко, конечно, что мне, увы, не придется нащупать эти связи.
— Есть тут кто? — вопросил мужской голос.
Мы боялись дышать.
— Должны быть, — авторитетно заявил второй голос.
Я обреченно подумала, что если бы с одним убийцей у меня еще получилось бы справиться, то с двумя — навряд ли.
Фонарик блуждал по подвалу, все ближе и ближе подбираясь к нам.
— Да тут же есть свет, — раздался удовлетворенный возглас.
Щелкнул выключатель. Я невольно зажмурилась и заслонилась рукой от ярко вспыхнувшего света.
— Ну вон же они, — удовлетворенно сказал первый голос.
Я открыла глаза.