Ошибка Пустыни
Шрифт:
– Не могу сказать.
Помолчав, Лала спросила про Ушаша. Мастер поморщился и ответил, что она ошиблась. Никто не смог подтвердить причастность благородного Ушаша к мастерам Смерти. И, обрывая все дальнейшие разговоры, Шай увел ее в пустыню для занятий с кинжалами.
По возвращении у Лалы был свой небольшой и простой, но самый настоящий кинжал Ученика. Она напрочь забыла все вопросы и требования. Лезвие, мгновенно наливающееся бездонной тьмой в руке, стало неотделимой частью, продолжением
А через сутки уверенность рассыпалась красным песком пустыни. Мастер Шай взял ее с собой, чтобы отвести в Пустыню старого ослепшего работника. Старик шел на удивление ровно, будто видел путь по барханам. Он молчал и был равнодушен, как уставший дром. У подходящей воронки Мастер легко коснулся плеча старика, и тот вздрогнул и улыбнулся. Он по-прежнему молчал. С трудом опустился на колени, но так, чтобы солнце светило ему прямо в невидящие глаза. Мастер Шай встал перед ним и торжественно сказал:
– Говори.
– Мне нечего сказать. Отпусти меня в новую жизнь, Мастер Смерти! – с надеждой прохрипел старик.
– Иди.
Движение Шая было легким и быстрым. Лала не успела моргнуть, как из тонкого, как нить, разреза на горле старика брызнула кровь. Он продолжал улыбаться, пока не упал лицом в песок под ноги Мастеру Смерти. На черном кинжале не было видно крови, когда Шай уколол свою ладонь. Большая тяжелая капля упала на песок, цвет ее был ярче крови старика. И вот уже только холм песка виднелся под старым плащом.
Лала окаменела, нежданные слезы, удивительно холодные, застили глаза, но не текли, а будто заморозили зрение на миг. Мастер Смерти спокойно наклонился, пошарил под лохмотьями и достал из песка шуларт. Большой, переливающийся всеми оттенками золотого и красного, совсем не похожий на тот, что получился из крови убитого когда-то мышонка. Шай положил самоцвет в сумку и посмотрел на Лалу:
– У тебя есть вопрос?
– Почему он улыбался? Он не боялся смерти? – озадаченно спросила она.
– Конечно, нет. Он ждал ее, ты же видела, – пояснил Шай.
– Потому что стар и устал?
– Нет. Потому что верил, что новая жизнь будет белой.
– А она будет?
– Разумеется, нет, – снисходительно улыбнулся Мастер Смерти и пошел в сторону оазиса.
– Как это? – удивилась Лала, приноравливаясь к ритму его шагов.
– Простолюдины без образования и радостей жизни свято верят в перерождение. Им так легче – иначе можешь себе представить степень волнения и неповиновения? Жить как скотина, без надежды на счастье, очень тяжело.
– А богатые и образованные боятся смерти?
– Зависит от того, как они прожили свой срок.
Некоторое время они шли молча,
– А есть такие, кто не хочет идти с вами в Пустыню? – озвучила Лала мысль, которая не давала ей покоя.
– Конечно. Многие не хотят. Но идут, – ответил Шай, не замедляя шагов.
– Насильно?
– Нет. Иначе это было бы убийство.
– Но как вы их заставляете?
– Много способов. Но вообще-то никто не должен противиться решению Согласователей, – наставительно произнес он. – Их трое, они входят в Совет Мастеров в Шулае. Я оставлю для тебя еще один трактат, почитаешь. В следующий раз будешь делать это сама.
– Как сама? Уже? – Лала опешила. Колючий озноб пробежал по ее телу с ног до головы. Ничего больше она сказать не успела, потому что они уже подошли к оазису и Мастер Шай прошел к Ишиндалле, ни словом больше не обмолвившись с Лалой.
Книга, завернутая в серый холст, ждала ее в комнате. Учитель уехал, как всегда не прощаясь.
Лала долго не решалась начать чтение. А как только нашла в себе силы, в комнату постучался Чигиш с подносом, полным фруктов.
– Говорят, ты ходила с Мастером Шаем в пустыню и видела смерть старика Ашира? – спросил он, делая вид, что ему вовсе не любопытно.
– Угу, – кивнула она.
– Тогда тебе надо отвлечься и подкрепиться.
– Не хочу…
Чигиш вздохнул, поставил поднос на стол и присел поодаль. Он выжидающе смотрел на Лалу, но та молчала и не обращала внимания на аппетитные фрукты.
– Я никогда не видел смерть, – наконец решился Чигиш. – Это страшно?
– Это холодно. И жалко.
– Да, Ашир был добрым… – согласно вздохнул он.
– Скажи, а если за тобой придет Мастер Смерти прямо сейчас, а не в старости, ты пойдешь с ним в Пустыню?
Чигиш вскинул на нее озадаченные глаза.
– Да. Но… мне рано.
– Это ты так думаешь.
– Ты пугаешь меня, Лала! Почему я скоро должен умереть? – Глаза Чигиша стали огромными и несчастными. – Это он тебе сказал?
– Я просто спросила. Насколько я поняла, вы не спорите с мастерами Смерти, а просто идете, как овцы. – Она презрительно скривила губы.
– Спорить с ними нельзя. Это судьба.
– А если они ошибаются?
– Они не ошибаются, – уверенно сказал Чигиш. – Они просто провожают и отпускают.
– А кто решает, кому и когда умирать?
– Здесь – госпожа.
– Ух ты! – иронично сказала Лала. – А кто отмеривает срок госпоже?
– Согласователи Смерти в Шулае.
– А кто отправляет в Пустыню человека, у которого нет господина? Свободного человека, – спросила она и добавила: – Совсем свободного.