Ошибка сказочника
Шрифт:
– Нет, это я так, теоретически рассуждая, – Маргарита заметила группу всадников, рысящих по Дворцовой улице. – А ты что же, совсем ничего не знаешь про эту войну?
Всадники стремительно приближались, громкими криками и свистом разгоняя с мостовой прохожих. Теперь их заметила и Лика.
– Я же говорю, мне это неинтересно. Хочешь узнать про войну – спроси Коломну. Или Баюна, – меланхолически закончила Лика, смотря, как влетают на площадь и подскакивают к дворцовому крыльцу четверо всадников, двое из которых держали в попоне
– Кто это? – живо заинтересовалась Маргарита, перегнувшись через парапет. Всадники спешились и, ухватившись вчетвером за края попоны, поволокли раненого внутрь дворца.
– Это люди Ивана, – спокойно сообщила Лика, следившая вместе с Маргаритой за происходящим. – Видимо, они караулили Исток и что-то случилось.
Маргарита испуганно взглянула на Лику. Она успела заметить и оценить рану – так повредить колено можно было только перебив его. Что-то случилось… Понятно, что кто-то подстрелил дозорного. Но кто?
– Лика, пойдём со мной, пожалуйста, – попросила Маргарита изменившимся голосом. Она взяла Лику за руку и поволокла за собой с балкона.
– Куда ты меня тащишь? – недовольно спросила Лика, не особо, впрочем, сопротивляясь.
– Быстрее, быстрее! – Маргарита поторапливала Лику, переходя порой на бег. – Куда они понесли раненого, знаешь?
– В лечебницу, наверное, – Лика запыхалась, бегать ей явно приходилось не часто. – Или… прямо к Марье… в кабинет…
– Да, давай, сначала в кабинет заглянем, – согласилась Маргарита, стараясь идти быстрее и все же не отпускать от себя Лику.
Зачем ей Лика, она и сама не очень понимала. Чувствовала лишь, что если случится очередной скандал, ей будет хоть немного, но спокойнее рядом с царевной. Лика была пока что единственным человеком, кто не проявлял к ней здесь открытой или скрытой враждебности, и Маргарита инстинктивно тянулась к ней.
Они ещё только подбегали к кабинету царицы, но уже знали, что угадали верно. Дверь была распахнута, из кабинета доносились стоны и громкие голоса. Маргарита ворвалась первой и сразу же заметила на кушетке раненого дозорного.
Правая штанина у него была разорвана, и от вида разбитого в клочья колена Маргариту слегка замутило. Дозорный лежал, закрыв глаза и сцепив зубы, весь в испарине, стараясь изо всех сил держаться, чтобы не орать от боли.
Около раненого, опустившись на колени и внимательно осматривая разбитую ногу, стояла Марья. У стола переминался Коломна и бросал встревоженные взгляды то на царицу, то на царевича.
– Дозорные, мать вашу! – цедил Иван с плохо скрываемым бешенством. – Задрыхли, небось, все; одного Прошку оставили караулить!
– Да кто ж знал, царевич! – виновато бубнил один из дозорных. – Может, он вообще не из озера, а какой-нибудь тать коневой? Прохор не говорил, что он из озера. А, Прохор?
Прохор, не открывая глаз, помотал с усилием головой.
– Ну вот, – обрадовался его товарищ. – Кабы это был наш гость,
– Закрой рот! – холодно приказал царевич. – По-твоему, местные тати будут разбивать царские дозоры? Ты это мне хочешь сказать, Тимофей?!
– Нет, я… я не… – опять потерялся Тимофей. – Я просто…
Царица, не оборачиваясь, подняла руку, призывая всех умолкнуть. В наступившей тишине Маргарита слышала дыхание Лики, вставшей у неё за плечом, и хриплые стоны раненого. Замерев, она смотрела, как царица, сосредоточенно нахмурившись, распрямляет правую ладонь над разбитым коленом, держит её пару секунд, и…
Маргарита от неожиданности охнула и отшатнулась, едва не упав. Из развороченного колена в руку царицы выскочила застрявшая в ране пуля. Раненый дёрнулся, вскрикнул и снова затих. Царица переложила пулю в левую руку, опять распрямила ладонь над раной, и Маргарита с изумлением смотрела, как срастаются разбитые кости, мышцы, сухожилия, затягивается кожа и смывается кровь. Через пять секунд колено дозорного было целым и невредимым.
Прохор выдохнул с облегчением, открыл глаза, согнул и разогнул ногу. Сел на кушетке, спустив ноги, посмотрел на царицу.
– Спасибо, государыня! Думал уж, конец мне, ногу потеряю…
Марья жестом остановила его.
– Так, сегодня тебе поменьше ходить, так что вы, – она повернулась к стоящим дозорным, – забирайте Прохора – и в казармы.
Дозорные резво подхватили товарища, не слушая его возражений, что он сам дойдет, и быстро покинули кабинет, ёжась от холодного взгляда царевича, не предвещавшего ничего хорошего.
Царица протянула пулю Ивану.
– Это не из наших, – спокойно произнесла она. – У нас такие ещё не делают. Даже в Вестлане. Это гость с их стороны.
Она в упор взглянула на Маргариту. Царевич посмотрел пулю на свет, подкинул в руке и тоже недобро уставился на неё. Теперь на Маргариту смотрели все, даже Лика.
Маргарита растерянно молчала, не зная, что сказать. Пуля была их, тут без вариантов. И это значит… это значит…
– Значит ли это, что ваш напарник нарушил договоренности? – царица не столько спрашивала, сколько констатировала.
– Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! – Маргарита запустила пальцы в волосы, ошалело покрутила головой. – Чёрт, Никита, что ж вы там натворили?! Нам же теперь здесь полный трындец!
* * *
Вот теперь Маргарита испугалась по-настоящему. Мало того, что Никита запорол их последний (ладно, предпоследний) шанс на возвращение, так ещё и выставил её бессовестной лгуньей. Она же клялась царице, что напарник появится на третий день и только ради Обмена; она согласилась задержаться здесь, лишь бы Костя вернулся обратно. А теперь получается, что и Костя никуда не вернётся, и Никита здесь явно не с мирными целями, и ей самой больше нет никакого доверия.