Ошибка сыщика Дюпена. Том 2
Шрифт:
Неожиданно ветер меняет направление. Фронда распущена. Мазарини прочно занял кресло первого министра. К нашему удивлению, меняется и позиция Сирано. Одержимый манией быть принятым при дворе, добиться известности, он делает опрометчивый, легкомы-еденный шаг. Из противника кардинала превращается в его сторонника, помышляет завоевать доверие министра. С тем же азартом, с каким раньше нападал на Мазарини, теперь преследует его врагов. Сирано не щадит даже недавних сторонников и друзей. В письме «Против фрондеров» он открыто нападает на тех, с кем еще недавно стоял в одном строю против министра. Заодно досталось, конечно, и Скаррону. Справедливости ради следует сказать, что и Скаррон переметнулся
Надо ли говорить, что такое поведение не придало Сирано ни веса, ни уважения. Бывшие друзья отшатнулись, новых, более сильных, приобрести так и не удалось. Игрок, он действовал слишком азартно и нерасчетливо. Карта его оказалась битой.
Скоро он почувствовал, как писаки и рифмоплеты начали сводить с ним счеты, «метать фолианты оскорблений». И, говоря словами Буало, в любой его строке крамолу открывать, «словам невинным смысл преступный придавать».
Двери салонов перестали раскрываться перед ним. Все отвернулись от него. Произведений не печатали, пьесу не ставили. Скудных денег, присылаемых отцом, едва хватало на лечение старых ран и новой болезни. От ее приступов, усугубляемых житейскими неудачами, его не спасают ни насмешки, ни бравада, ни публичные скандалы. И только опиум, к которому он вынужден все чаще прибегать, чтобы заглушить боль, на время облегчает его страдания.
В эти трудные годы Сирано заканчивает работу над своей знаменитой книгой. Впрочем, сам он не догадывался о том, что эта небольшая рукопись принесет ему желанную славу, увы, посмертную. При его жизни напечатать ее не удалось, первое издание, благодаря стараниями верного друга юности Лебре, увидело свет через год после смерти автора. Однако нельзя сказать, что о книге не было ничего известно. Напротив, толков о новом необычном сочинении Сирано де Бержерака ходило немало.
Что же сочинил Сирано в этот раз? Чем вновь вызвал гнев святых отцов?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо перенестись в то время, когда молодой, полный сил и надежд Сирано, только что оставивший военную службу, появился в Париже.
Среди его тогдашних дружков был некий Клод Ша-пелль. Юноша с живым, ироническим умом, уже тогда пописывающий стихи, он отличался свободомыслием и общительным нравом. Они подружились. Сирано стал бывать в доме своего друга, отцом которого, кстати сказать, был богатый откупщик. Он решил дать сыну домашнее образование, для чего взял его из коллежа и устроил на дому своеобразную школу. А чтобы сыну не было скучно, привлек к занятиям и его ближайших друзей — Франсуа Беренье, впоследствии знаменитого путешественника по Востоку; Жана Батиста Поклена— в будущем известного под именем Мольер; Шарля Гєно — ставшего позже драматургом и Сирано де Бержерака.
Наставником к молодому Шапеллю был приглашен один из выдающихся мыслителей, знаменитый Пьер Гассенди. До этого он, сын провансальского крестьянина, ставший профессором, преподавал философию в Эксе. Но преследуемый иезуитами за «ересь» вынужден был перебраться в Париж, где и поселился в доме откупщика — своего старого знакомого. Образованность Гассенди, широта и глубина его познаний поражали современников. Физика и математика, астрономия и история, риторика и логика, но прежде всего философия — таков был круг его интересов.
Ученики, затаив дыхание, внимали речам своего кумира со лбом мудреца и глазами проницательного психолога.
Сирано был прилежным и внимательным учеником. Все, что проповедовал Гассенди,
Чему же учил своих юных слушателей бывший провансальский крестьянин? Какие взгляды проповедовал знаменитый профессор?
Расположившись в кресле уютной гостиной, Пьер Гассенди с увлечением рассказывал о тех, кто открывал новые горизонты знания, о подвиге Коперника, Джордано Бруно и Галилея, восставших против схоластической науки. С ненавистью говорил о догматиках и начетчиках в философии.
— Наши схоласты, подчиняясь мнению кого-либо, считают ненужным иметь свое собственное суждение. Они забросили исследование самих вещей и занимаются лишь пустой болтовней. Наш дух с самой колыбели связан тысячей петель и обвит веревками. Если вы хотите мыслить, то должны сомневаться. Разрешить же сомнение вам поможет опыт.
— Будьте честными, не совершайте преступлений, дабы не испытывать ни раскаяния, ни сожалений, и вы будете, друзья мои, счастливейшими из людей, — убеждал учитель. — Помните, что говорил Эпикур в своем письме к Менекею: «Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно».
Гассенди обладал феноменальной памятью. Он свободно цитировал на латыни эпикуровское «Письмо к Геродоту», особенно те места из него, где говорится о безграничном количестве и движении атомов. Ему ничего не стоило на память привести отрывки из поэмы римлянина Лукреция Кара «О природе вещей» — произведения, которое профессор особенно любил. Любовь эту он привил и своим ученикам.
Молодых вольнодумцев в этой поэме привлекали смелые мысли о происхождении и сущности мира и человека. Юноши, пытливо искавшие ответы на вопросы бытия, находили их в замечательном сочинении древнего поэта. Вслед за Эпикуром создатель поэмы провозглашал, что в основе всего сущего лежит не Божья воля, а материя. «Семя всех вещей» поэт-философ видел в атоме, в бесконечном движении и сочетании этих мельчайших частиц. В поэме Лукреция современников Сирано привлекала великая идея атомизма, вера в разум.
Ученики Гассенди усердно штудировали поэму, заучивали наизусть отрывки из нее. Мало того — переводили отдельные ее части на французский. Больше других преуспел в этом юный Мольер. Его перевод, к сожалению, до нас не дошедший, был выполнен, по свидетельству тогдашних его друзей, «очень хорошо», «точно и благозвучно».
Увлекло сочинение Лукреция и молодого Сирано. Он тоже перевел из него отдельные отрывки, чем весьма порадовал наставника. Позже, во время работы над своей главной книгой, Сирано переведет с латыни и многие отрывки из трудов самого П. Гассенди. Переведет для того, чтобы в доступной форме изложить материалистические мысли учителя на страницах своего произведения. И в этом смысле, можно сказать, что Сирано де Бержерак является одним из первых литерато-ров-популяризаторов. Так же, как и одним из родоначальников научно-фантастического жанра, если иметь в виду его роман «Комическая история государств и империй Луны» (в русском переводе «Иной свет, или Государства и империи Луны»).
Уроки Гассенди не прошли даром. Они помогли молодому Сирано обрести свой взгляд на мир. Вот где следует искать корни его восстания против кумиров и авторитетов, истоки его бунтарства.
Интерес к философии, который привил Пьер Гассенди, привел Сирано к изучению механики и физики, математики и естественных наук. Он поверил в силу человеческого гения, способного создать машины, которые изменят жизнь и помогут открыть иные миры.