Ошибка в химической формуле

Фолкнер Уильям Катберт

Чтоб отыскать тело старика Притчела, нам потребовалось всего лишь полчаса. Он лежал в конюшне под яслями, в мелкой, наскоро вырытой канавке, едва скрытой от глаз. Волосы у него были не только покрашены, но и подстрижены, брови тоже подстрижены и покрашены, а борода и усы сбриты. На нем была та самая одежда, в которой Флинта отвезли в тюрьму, а лицо размозжил по меньшей мере один сокрушительный удар, очевидно, обухом того же топора, который раскроил ему череп сзади, так что черты его были почти неузнаваемы, и если б он пролежал под землей еще недели две или три, то, вероятно, вообще нельзя было бы догадаться, что они принадлежат старику Притчелу. Под голову был аккуратно подложен

огромный гроссбух дюймов шесть толщиной и фунтов двадцать весом, в котором были тщательно подклеены вырезки из газет лет за двадцать, если не больше. Это был отчет, рассказ о природном даре, о таланте, который он в конце концов употребил во зло и предал и который обратился против него самого и его же погубил. Здесь было все: начало, жизненный путь, вершина, а потом спад - рекламные листки, театральные программы, газетные вырезки и даже одна самая настоящая десятифутовая афиша:

СИНЬОР КАНОВА

МАСТЕР ИЛЛЮЗИЙ

ИСЧЕЗАЕТ НА ГЛАЗАХ У ЗРИТЕЛЕЙ

Администрация предлагает

тысячу долларов наличными

любому взрослому или ребенку,

который...

И, наконец, финал - вырезка из нашей ежедневной мемфисской газеты под заголовком: "Из Джефферсона сообщают". Это был отчет о той последней карте, на которую он поставил свой талант и свою жизнь против денег, богатства, и проиграл - вырезанная из газеты полоска, извещавшая о конце жизни - не одного человека, а сразу трех, хотя даже и здесь двое из них отбрасывали всего лишь одну тень - не только о конце жизни придурковатой женщины, но также и Джоэла Флинта и синьора Кановы, а между ними были вставлены объявления, тоже отмечавшие дату этой смерти, тщательно продуманные объявления в журналах "Варьете" {3} и "Анонс", где фигурировало уже новое, измененное имя, но на них, очевидно, так никто и не откликнулся, ибо синьор Канова Великий к тому времени уже умер и отбывал свой срок в чистилище шесть месяцев в одном цирке, восемь в другом - оркестрант, униформист, дикарь с острова Борнео, он падал все ниже и ниже и, наконец, опустился на самое дно: стал разъезжать по провинциальным городкам с рулеткой, где призами служили игрушечные часы и пистолеты, которые не стреляли, покуда в один прекрасный день инстинкт, быть может, не подсказал ему, что остается еще один шанс использовать свой талант.

– И на сей раз он проигрался окончательно, - сказал шериф. Мы снова сидели в кабинете. За открытой в летнюю ночь боковой дверью, мигая, носились светлячки, квакали и стрекотали древесные лягушки и кузнечики.
– Все дело в этом страховом полисе. Если б агент не возвратился в город, а мы по его просьбе не приехали туда как раз к тому времени, когда смогли увидеть, как он пытается растворить сахар в чистом виски, он бы инкассировал тот чек, уселся в грузовик и был таков. Вместо этого он вызывает страхового агента и нарочно заставляет нас с вами приехать к нему и взглянуть на этот его парик и грим...

– Вы тут на днях толковали о том, что он слишком рано уничтожил своего свидетеля, - сказал дядя Гэвин.
– Свидетелем была не она. Свидетелем, которого он уничтожил, был тот, кого мы должны были найти под яслями.

– Свидетелем чего? Того, что Джоэла Флинта больше не существует?

– Отчасти. Но главным образом свидетелем первого, старого преступления - того, при котором умер синьор Канова. Он хотел, чтобы нашли именно этого свидетеля. Поэтому он его не похоронил, не запрятал получше и поглубже. Как только тело было бы найдено, он бы раз и навсегда не только разбогател, но и освободился, избавился не только от синьора Кановы, который предал его, скончавшись восемь лет назад, но и от Джоэла Флинта. Если бы мы даже нашли

тело прежде, чем ему удалось уехать, что бы он, по-вашему, сказал?

– Ему бы следовало чуть посильнее изувечить старику лицо, - сказал шериф.

– Вовсе нет, - возразил дядя Гэвин.
– Что бы он сказал?

– Ладно, - согласился шериф.
– Так что?

– "Да, я прикончил его. Он убил мою дочь". Ну, а вы бы что сказали, вы, блюститель закона?

– Ничего, - помолчав, ответил шериф.

– Ничего, - повторил дядя Гэвин. Где-то залаяла собачонка; потом на шелковицу, что росла на заднем дворе, прилетела совка и начала кричать жалобным дрожащим голосом, и, наверное, зашевелились все пушные зверьки полевые мыши, опоссумы, кролики, лисицы, и безногие позвоночные тоже - они принялись бегать и ползать по темной земле, которая под звездами засушливого лета была именно темной, а отнюдь не мрачной и пустынной.
– Это одна из причин, почему он его не запрятал.

– Одна?
– переспросил шериф.
– А вторая?

– Вторая причина и есть настоящая. Она никак не связана с деньгами; он, вероятно, не смог бы ей противостоять, даже если б захотел. Это его талант. Сейчас он скорее всего сожалеет не о том, что его поймали, а о том, что его поймали слишком рано, прежде чем было найдено тело, и он получил бы возможность опознать его как свое; прежде чем синьор Канова, исчезая за его спиной, успел помахать своим блестящим цилиндром, отвесить поклон бурно аплодирующим изумленным восторженным зрителям, повернуться, пройти еще шага два-три и затем окончательно исчезнуть за огнями рампы - уйти, скрыться навсегда. Подумайте, что он сделал: признался в убийстве, хотя мог, вероятно, спастись бегством; оправдался в нем после того, как был уже опять на свободе. Потом нарочно заставил нас с вами явиться к нему и, в сущности, стать его свидетелями и поручителями при завершении того самого акта, который, как он знал, мы пытались предотвратить. Что, кроме величайшего презрения к человечеству, мог породить такой талант, как у него? И чем успешнее он применял свой талант, тем больше возрастало это презрение. Вы же мне сами сказали, что он никогда в жизни ничего не боялся.

– Да, - подтвердил шериф.
– Даже в Библии где-то говорится: {Познай самого себя{4}.} Разве нет еще какой-нибудь книги, где бы говорилось: {Человек, страшись самого себя, своей дерзости, тщеславия и гордыни?} Вы должны знать, вы же ученый человек. Ведь вы мне сами сказали, что амулет на вашей часовой цепочке именно это самое значит. Так в какой же книге это говорится?

– Во всех, - ответил дядя Гэвин.
– То есть, я хочу сказать, в хороших. Говорится по-разному. Но во всех хороших книгах это есть.

Комментарий

(А.Долинин)

Впервые - "Ellery Queens Mystery Magazine" (июнь 1946 г.); получил вторую премию редакции этого журнала, проводившей конкурс на лучший детективный рассказ (1945 г.). Повествование ведется от лица племянника Гэвина Стивенса, Чарльза (Чика) Мэллисона, который выступает в роли рассказчика также и в романах "Осквернитель праха", "Город" и "Особняк".

{1}. "Кто живет мечом, от меча и погибнет" - перифраза слов Иисуса: "...все, взявшие меч, мечом погибнут" (Матф., 26: 52).

{2}. "Анонс" (The Billboard) - еженедельный театральный журнал (основан в 1893 г.), который освещал массовые зрелища - цирк, эстраду и т. п.

{3}. "Варьете" (Variety) - еженедельный журнал (основан в 1905 г.), считающийся в США главным периодическим изданием театрального мира и индустрии развлечений.

{4}. "Познай самого себя" - древнегреческое изречение, которое было начертано в знаменитом храме города Дельфы.