Ошибка. Мозаика судеб
Шрифт:
***
Лилиана Сеймур разъярённой кошкой металась по кабинету, ругаясь, как похмельный кузнец, вынужденный подковывать лошадь, вместо потребления целебного рассола. Гнев её был вызван письмом, в данные момент безжалостно измятом, из императорской канцелярии, в котором ей предписывалось: первое - отыскать дочь маркиза Дьярви Сеймура от первой жены, Геленику, которая является законной наследницей и 'последней из рода'; второе - если дочь не будет найдена, освободить замок в указанный срок; третье - отчитаться перед казначейством о состоянии дел земель Сеймур с предоставлением всех необходимых документов.
Первый
Второе требование не просто раздражало, а бесило маркизу. Куда она должна уехать? Этого в письме сказано не было. Канцелярию такие мелочи не интересовали. Раз по закону положено, что при отсутствии 'последнего из рода' земли передаются новому владельцу, то прежний волен убираться на все четыре стороны. Препятствий никто чинить не будет. Как и платить компенсацию. То есть её положение в таких условиях было даже хуже, чем у крестьян. Их, по крайней мере, не лишали крыши над головой! Не сподобилась родить наследника - проваливай!
Третий пункт раздражал, как и первый. Собирать бумаги и отчитываться о том, все ли налоги уплачены, кредиты погашены, ссуды и займы отданы, и прочие финансовые вопросы урегулированы, дабы не повисли они долгами на новых владельцах, категорически не хотелось. Почему она должна этим заниматься?
Маркиза Сеймур считала, что по отношению к ней, император поступает несправедливо. Кто отправил мужа на войну? Разве она? Нет! Кто убил его в сражении? Джахайцы. Получается, что вины Лилианы в случившемся нет никакой, но крайней осталась она.
– Мало того, что я осталась без мужа, возможно, останусь без дома, так ещё должна будущим хозяевам оставить безупречные финансы! Хороша забота о родах-основателях!
– Лилиана, ты такая привлекательная, когда злишься, - произнёс молодой мужчина, находящийся в этот момент в кабинете.
Сатирс Бизель, средний из братьев, находящегося на грани разорения, рода Бизелей, утопая в огромном рабочем кресле погибшего маркиза, поигрывал толстой золотой цепью с регалиями рода Сеймур и следил за мечущейся женщиной. Лёгкая, идеально выверенная, чтобы не казалась насмешливой, улыбка не покидала его лица, даже когда Лилиана доходила до крайней точки кипения. Его это письмо тоже огорчило, так как расстроило далеко идущие планы. А они так здорово всё придумали с Огнусом. Тот сейчас как раз обрабатывал новоиспечённую графиню Саубер, а ему досталась Лилиана. Только Рамвальду, их младшему брату пока не повезло. Молодые бездетные вдовы оказались большой редкостью. А тут сразу две, да обе, что называется, 'последняя из рода'. Но, как оказалось, на неносителей крови это не распространяется.
Пока маркиза металась по комнате и изрыгала ругательства, Сатирс методично обдумал и взвесил все известные факты и пришёл к выводу, что ему всё-таки повезло гораздо больше, чем старшему брату. Если у графа Саубера остался маленький сын и Расу не попрут из замка, то Огнусу светит лишь роль примака. Даже если он женится на графине. А вот у него есть все шансы стать маркизом Сеймур, если дочь всё-таки найдётся.
– Сатирс, я тебя спрашиваю!
– Крик Лилианы выдернул размечтавшегося мужчину из сладких грёз. Внутренне он разозлился на нервную любовницу, но внешне остался столь же любезен и доброжелателен. Невысказанный вопрос отразился во взгляде лощёного кавалера, а вздёрнутая бровь красноречиво спрашивала хозяйку, пока ещё хозяйку, замка: 'Что милая изволит знать?' - Я спрашиваю, - женщина взяла себя в руки и уже спокойно поинтересовалась, - что ты намерен делать?
– Я?
– Да, ты! Разве ты не обещал быть мне надеждой и опорой? Не клялся в вечной любви? Кто тут вообще-то мужчина?
– Дорогая, я ни от чего не отказываюсь, но... что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Поехал в Тронберг и добился аудиенции у императора! Меня не могут вот так вот просто выкинуть на улицу! Я всё-таки маркиза Сеймур, а не бездомная кошка! Ты будешь представлять мои интересы, - Лилиана закрыла рот и требовательно воззрилась на виконта, но продолжила внутренний монолог: '...и свои тоже. А то решил, не прикладывая никаких усилий, прибрать имение к рукам! Шустрый какой! Вот посмотрю, как ты справишься с этой задачей. Думаешь, я не догадываюсь, почему ты, дорогой виконт, улыбаешься так наигранно? Вознамерился скинуть меня, как отыгранную карту в отбой и обольстить девчонку?! Так её ещё найти надо! Это, во-первых. А во-вторых, я тоже просто так не сдамся!'
Ехать в столицу Сатирс не хотел. Туда - неделя в седле, обратно - неделя в седле. И ещё неизвестно, как скоро его примет император? Да и примет ли вообще? Кто он такой? Не родственник, не душеприказчик, не старый друг семьи. Плаут тоже не дурак, и заступничество бедного любовника, пекущегося о благополучии несчастной вдовушки может расценить как нахальство, а то и как наглость. Но пристальный взгляд маркизы заставил его дать обещание сделать всё, что она просит.
– Конечно, дорогая, я съезжу в Тронберг!
– Тогда, не тяни с отъездом.
***
Старая знахарка Киа кряхтя поднялась с колен, отряхнула шаровары, закинула котомку за плечи и взяла, протянутый ей Сянзяном, посох. Юноша коснулся пальцами её лба, благословляя, сложил мудру 'Чистое сияние', и начал тихо шептать напутственную молитву.
– Спасибо, благословенный Ки!
– И тебе спасибо, тётушка, - блаженная улыбка озарила круглое лицо монашка, превращая узкие глаза в щёлочки.
– Приходи на праздник 'Танцующих лепестков'.
– Ох, не знаю, Сянзян... Хотелось бы посмотреть, но я решила съездить к Ронгу и Ниу, давно их не видела. Пока силы ещё есть, надо свидеться. Дороги вы мне...
– Передавай привет от меня, - от парня исходила такая энергия доброты и любви, что старушке показалось, будто чистый поток праны омыл её лицо, - и сестре и наставнику.
– Обязательно передам, - она поклонилась, прощаясь, и, не оглядываясь, посеменила вниз по крутой тропе, ведущей от монастыря Ксуекин к большому тракту.