Ошибка
Шрифт:
– Нравится? – без всякого стеснения спросила она, проведя пальчиками по своей груди.
– Еще бы!
– И мне тоже!
Между ними возник Сергей. Он согнул колени и, когда его лицо оказалось на уровне обнаженной груди рыжеволосой, припал губами к соску. Никита рассмеялся и сел на пол среди танцующих. Его распирало от восторга – настолько раскрепощенными были его новые друзья! Сидеть долго он не мог – ноги, руки, все тело требовали движения, и он резко подхватился и повторил то, что сделал Серега.
– Как сладко! – пропел Никита, оторвав губы от груди девушки.
Рыжеволосая
– Иди за мной! – приказала она.
Они оказались в полутемном узком коридоре. Девушка прижалась губами к его губам. Какой у нее горячий и страстный поцелуй! Никита принялся покрывать поцелуями ее лицо, губы, шею.
– Ты мне нравишься! – прошептал он.
Девушка закрыла его рот губами.
– Как тебя зовут? – спросил он, задыхаясь от желания овладеть ею.
– Не важно, – прошептала она, поцеловав мочку его уха.
– Я – Никита, – произнес он, обнажив ее грудь.
– И это не важно! – Рыжеволосая быстро расстегнула ему брюки, и ее теплая мягкая маленькая ладошка нырнула в ширинку, как в перчатку.
– Я хочу тебя! – пылко прошептал Никита, и его руки быстро стянули с девушки узенькую полоску бикини.
В голове шумело, когда рыжеволосая ловким движением подпрыгнула, обхватив его туловище руками и ногами.
«Вот это кайф!» – эта последняя мысль Никиты, мелькнувшая в его голове, вмиг растворилась в страсти и каком-то животном инстинкте…
Никита застегнул молнию на брюках и оглянулся. Девушки нигде не было. На полу валялись ее красные трусики. Он толкнул их ногой в угол и улыбнулся.
Среди танцующих Никита увидел Яна, крутившегося в кругу девушек.
– Ты где пропадал? – спросил Ян Никиту, когда тот оказался рядом.
– Ты не видел рыжеволосую девушку?
– Здесь полно рыжих! – рассмеялся Ян.
– Я подойду? – Около Никиты оказалась пышногрудая девица. Никита бесцеремонно ощупал ее упругую грудь.
– Ты – самая лучшая, – прошептал он ей на ухо.
Никита с Яном выпили по стакану яблочного фрэша.
– Куплю себе «сникерс», – сказал Никита. – Взять тебе?
– Так всегда бывает.
– Как «так»?
– Сладкого хочется. Покупай уже, не тяни!
Они съели батончики у барной стойки.
– Который час? – спросил Никита, заметив, что посетители клуба начали потихоньку рассасываться.
– Скоро пятый.
– Ничего себе!
– Тебе здесь понравилось? – спросил Ян, направляясь к раздевалке.
– Непревзойденно! Я еще никогда так не веселился! Спасибо… За все спасибо.
– Сегодня не было стриптиза, выходной у танцовщиц, а в другие дни здесь еще веселее. Придешь еще?
– Конечно! Только дай мне номер своего телефона.
Никита оставлял помещение клуба с грустью. Так хотелось еще повеселиться! Он так замечательно провел время!
– Домой поедешь на такси? – спросил Ян.
– А есть другие варианты? – парировал Никита, и они дружно и громко рассмеялись. – Замечательный отдых должен закончиться так же хорошо, как и начался.
Глава 21
– Мне пора, – повторила Вероника, – уже поздно.
– А
– К источнику? Наверное, сейчас вода замерзла и не течет.
– Тогда надо обязательно проверить!
– Поехали. – Вероника вздохнула и улыбнулась.
Всю дорогу Вероника молчала. Зачем она согласилась? Захотелось с головой окунуться в прошлое? Но оно позади, к нему можно вернуться разве что в воспоминаниях. Или захотелось подольше побыть рядом с этим своим прошлым? Далеко остались и жизнь в деревне, и ее первое увлечение – Захарий, и разбитые им же мечты. Разве что журчит, как и прежде, вода источника…
«Лексус» свернул с главной дороги и сразу уткнулся носом в большую глыбу снежного сугроба.
– Приехали! – засмеялась Вероника. – Дальше пойдем пешком?
– Нерасчищенной дорогой пару километров? Не привлекает меня такое путешествие.
– Честно сказать, меня тоже, – вздохнула Вероника, подумав о том, что теперь она уже никогда не увидит этот источник и путь к прошлому закрыт навсегда.
Веронике снова стало грустно.
– Ну, чего ты такая? – Захарий обнял ее за плечи.
– Какая?
– Невеселая. Улыбнись! У тебя такая красивая улыбка.
Вероника посмотрела на Захария, улыбнулась уголками рта. Назар не осыпа`л ее комплиментами, и за годы совместной жизни она привыкла к этому. Но как приятно их слышать женщине! Пусть даже это неправда, но как такие слова ласкают слух!
Захарий посмотрел на Веронику. Неуверенная в себе, измученная ежедневной рутинной работой, с по-детски наивным, добрым взглядом. Он наклонился и коснулся губами ее губ. Вероника затаила дыхание от неожиданности, но не оттолкнула его, и он поцеловал ее более страстно. По телу Вероники пробежала теплая волна. Она ответила на его поцелуй, обняв руками за шею. Было стыдно, но приятно. Воспоминания о первой близости с мужчиной заполнили сознание, отключив все иные мысли. Нежность, страсть и желание слились воедино, и они начали быстро освобождаться от мешавшей одежды. Их руки скользили по телу друг друга, словно изучая заново, заставляя гореть желанием каждую клеточку. Вероника забыла о стыде, о чувстве такта, о сдержанности, которым учил ее муж, и о нем самом, когда тело запылало от желания и умом овладела страсть. Захарий разложил сиденье и продолжал ласкать ее, пока с уст Вероники не слетело тихое и страстное:
– Иди ко мне.
Она наслаждалась его нежностью, полностью отдавшись желанию близости. Вероника слилась с ним в одно целое и опять, впервые за много лет, почувствовала себя женщиной. С мужем ей никогда не было так хорошо, наверное, потому, что тот «выполнял свой супружеский долг». Делал он это тогда, когда сам считал нужным, устанавливая сроки, и сам назначал, когда ей «это нужно для здоровья», так же, как решал, где стоять мебели, лежать книге, даже определял место сковородке на кухне. Несколько раз Вероника делала попытки затронуть мужа в постели, но тот отодвигал ее руку со словами: «Спи. Я вчера выполнил свой долг. Тебе же было хорошо, не так ли?» – «Да, – отвечала она. – Прости». Она отдергивала руку так, будто ее поймали на воровстве.