Ошибки мировой космонавтики
Шрифт:
Интересно, что потом еще раз на станцию «Мир» уже другим экипажем были доставлены перепела не только в виде яиц, но и взрослых особей, правда, и время на их кормление было выделено. Космонавты изрядно намучились с ними и указали, что для такого эксперимента нужен отдельный член экипажа. И такой на станции появился, только он не помогал и… не был человеком. На станцию «Мир» нелегально проник таракан. У врачей-гигиенистов потом были большие неприятности из-за появления на орбите незаявленного космонавта. Пронес он с собой что-то вредное или нет, неизвестно. Однако появление таракана заметно улучшило психологическое состояние экипажа, который о нем стал заботиться и намеревался вернуть его на родную планету. Вдалеке от Земли космонавты часто меняют представление о размерах своего родного дома и места человека в нем. Так случилось и на этой раз. Однако до конца полета таракан не дожил – его случайно раздавили во время работы. Это для космонавтов оказалось серьезным испытанием – шестиногого члена экипажа было очень жалко. Как-то еще один безбилетник проник на станцию «Салют-4». Это была муха, которой дали кличку Нюрка.
Но самый нежелательный пассажир – это плесень. В невесомости при наличии питательной
На Международной космической станции в 2001 году несколько раз срабатывал датчик пожара, но не было даже дыма. Люди на борту изрядно перенервничали от постоянного сигнала опасности. На Земле выяснилось, что во всем виновата плесень, которая поселилась на поверхности чувствительного детектора.
На МКС за микрофлорой следят экипажи, делая постоянные проверки и уборку, кроме того, распространению микроорганизмов по разным отсекам мешают специальные фильтры, использующие сильные магнитные поля для разрушения клеток (хотя и это не спасает от вездесущего грибка). Есть и ГОСТ Р 50804–95, который определяет допустимый уровень микроорганизмов в космическом корабле. На более старой станции «Мир» таких приспособлений не было, и из-за этого космонавты то и дело находили страшные на вид слизневые образования. Возник даже слух, что именно из-за найденных бактерий станцию пришлось затопить. Это не так, микроорганизмы не были патогенными. Поводом к распространению этой «теории заговора» стало интервью одного из космонавтов. Он сказал: «Микроорганизмы так размножились, что поразили запасы воды. Когда на станции заглох один из приборов и я стал разбирать его, то обнаружил желтого червя полутораметровой длины с коричневой крапинкой. Таких на Земле еще не было». Это была шутка, но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное…
Микробы, бактерии и грибки хорошо размножаются не только внутри станции, но и внутри космонавтов. В невесомости все воспалительные процессы как у человека, так и у других живых существ протекают более интенсивно. Начиная с отбора самых первых претендентов на полет, в критерии входит отсутствие у них любых хронических заболеваний. Также перед стартом все космонавты проходят карантин. Однако был случай, когда кандидат умудрился обмануть медицинскую комиссию. Это произошло перед отправкой корабля «Союз Т-4». Один из членов экипажа во время подготовки за четыре года до старта почувствовал признаки воспаления предстательной железы. Чтобы не выбыть из программы, он скрыл от медиков этот факт. При этом лечился сам, и ему удалось убрать все симптомы, но не причину. В программу полета экипажа входила работа на борту станции «Салют-7» в течение 282 дней. Через четверть намеченного срока симптомы к больному вернулись и даже усилились. Он, наконец, сообщил об этом на Землю. Лечение медикаментами, которые были на борту станции, не принесло успеха. В невесомости предстательная железа увеличилась так, что даже стала перекрывать мочевыводящие протоки, стало тяжело попросту ходить в туалет. Во избежание серьезных последствий горе-космонавту приказано было вернуться на Землю. Так как корабль один, вернуться необходимо было всему экипажу. Безответственность одного человека привела к срыву и текущей программы, и трех следующих программ посещения. После этого случая врачи отряда космонавтов добавили в программу медицинского контроля пробу секрета предстательной железы.
Другой случай воспаления в космосе произошел на станции «Мир» во время международной программы, в которую входил американский астронавт-врач. Один из членов экипажа порезался на орбите, и, видимо, в рану попал инородный агент. Рана начала воспаляться и гноиться. Наш космонавт попросил американского коллегу помочь как врача, но тот отказался. Только после разрешения от медиков на Земле и по указаниям из центра управления в Хьюстоне астронавт перевязал рану. В итоге серьезных последствий не было, но рана зажила бы быстрее, произойди такая ситуация на Земле, или если бы помощь была оказана раньше. Кстати, это случилось именно в то время, когда на станции «Мир» гостил таракан, но история умалчивает о том, имеет ли он какое-либо отношение к воспалению раны космонавта.
Неприятная ситуация произошла и с первым космическим туристом на МКС. Когда он перелетал из одного модуля в другой, то не заметил люк и на полном ходу напоролся на него головой. От сильного удара турист рассек себе лоб. Сразу появилась кровь, которая в виде капли стала нарастать. В невесомости все направления одинаковы, и жидкость не будет течь вниз, просто потому что низа в привычном нам понимании там нет. Любая жидкость, в том числе и кровь, в таких условиях стремится собраться в шарообразную капельку именно в том месте, откуда она попала в невесомость. В случае пореза сферическая капля крови будет разрастаться вокруг места повреждения кожи. При этом рана еще и заживает медленнее, так как на орбите меняется состав тромбоцитов – клеток, которые отвечают за свертывание крови. Профессиональные космонавты быстро помогли любителю: убрали кровь впитывающими полотенцами, продезинфицировали и наложили семь швов. Дальнейших проблем со здоровьем у туриста не было. Однако многие считают ошибкой, что Росавиакосмос отправил на орбиту непрофессионала, пусть и подготовленного. В то время особенно протестовали против туристического полета земляки нашего героя – американские астронавты. Российские космонавты, чтобы отстоять члена своего экипажа, пусть и не коллегу, устроили забастовку. В итоге все прошло успешно, и сегодня именно в США космический
А теперь плавно перейдем к проблемам, с которыми любой организм неминуемо столкнется в состоянии невесомости. Самое первое, что ожидает космонавта в таких условиях, – это болезнь движения. Ее причины и проявления схожи с причинами и проявлениями морской болезни. В первом полете на орбиту собак Белки и Стрелки на шестом часу активизировалась Белка. Согласно киносъемке и показаниям датчиков, она много нервничала, лаяла и дергалась, ее стошнило. Явной причины обнаружено не было – видимо, невесомость оказывала свое пока не изученное влияние. Тем не менее для будущего полета человека были введены ограничения – длительность полета не больше трех часов, а лучше меньше. Юрий Гагарин должен был находиться в космосе не более 90 минут – один оборот вокруг Земли. Ему заблокировали систему ручного управления. Это было сделано на тот случай, если в космической бездне мозг не справится с осознанием мира или если в невесомости изменится его работа. Разблокировать ручное управление можно было, но только после введения специального кода. Причем этот код был написан на листке бумаги, который помещался в конверт, а уже конверт перед стартом давали космонавту. В случае аварии нужно было открыть конверт, прочитать и осознать код и ввести его. Тем самым космонавт подтверждал свою вменяемость. С Юрием Гагариным ничего плохого не произошло, и тогда руководители космической программы СССР для второго полета человека решили увеличить время пребывания на орбите до суток. Тут-то и проявилась проблема, которая была у Белки. Космонавта начало мутить при движении.
Причина – в работе внутреннего уха. Это орган равновесия, который определяет положение тела относительно центра тяжести (в нашем случае это планета Земля), а также ускорение тела. Принцип работы достаточно прост. Во внутреннем ухе есть набор полых костей – улитка, преддверие, полукружные каналы и т. д. Внутри них имеются системы чувствительных рецепторов, небольших камушков – отолитов, – и все это находится в жидкости. При перемещении тела или головы в пространстве жидкость и отолиты в ней смещаются под действием инерции и силы тяжести. Они надавливают на чувствительные рецепторы, а те отправляют сигнал в мозг. В зависимости от того, с какой стороны и на какие нервные окончания идет воздействие, мы понимаем, наклонились ли мы вперед или назад, идем или стоим. Также мозг обрабатывает сигнал и от глаз. Во время качки на волнах линия горизонта смещается, а направление силы тяжести не меняется. В мозгу возникает противоречие, из которого и вытекают всем известные неприятные последствия. В невесомости во внутреннем ухе не будет происходить смещение жидкости при любых поворотах, так как отолиты не будут смещаться в строну центра тяжести, а вот глаза увидят изменение положения тела. И вот опять конфликт в мозгу, который ощущает перемещение от одного органа и не ощущает от другого. Причем если не двигаться, то симптомы будут легче. Так второй космонавт планеты Герман Титов и поступил. На шестом часу полета он почувствовал неприятное головокружение, но на Землю доложил о том, что все в порядке. Космонавт старался не двигать головой, и это неплохо помогло. Он даже заснул на несколько часов, несмотря на подступающую тошноту. Сон входил в план полета и был экспериментом. Сможет ли человек в космосе спать? Ответ: да. Космонавт проснулся чуть раньше сеанса связи с Землей и решил подремать еще пять минуточек. В итоге, как это часто и бывает, он пропустил сеанс, чем слегка встревожил инженеров. Конечно, все понимали, что паниковать рано, так как космонавт может просто спать. К тому же Титов не мог поставить будильник на нужное время: этого приспособления у него попросту не было. После возвращения на Землю второй космонавт планеты все о своем состоянии доложил. По результатам полета врачи впредь уделяли особое внимание подготовке вестибулярного аппарата кандидатов в космонавты, а инженеры разработали космический будильник. Хотя сейчас в программу вестибулярных тренировок входит много упражнений, космонавты далеко не всегда, оказавшись в невесомости, легко переносят болезнь движения. Многие говорили, что если бы знали, как будет плохо, то никогда бы не полетели в космос.
Самый серьезный случай произошел с американским конгрессменом. В 1984 году была создан проект «Политик в космосе». К тому времени в США у многих возник вопрос о целесообразности затрат на космические исследования. Чтобы убедиться, что деньги идут на полезное дело, в космос собрались политики. Отбор провели достаточно строго, но критерии и подготовка были куда проще, чем у профессиональных астронавтов. Все этапы отбора и подготовки прошел конгрессмен и бывший пилот Джейк Гарн. Когда он оказался на орбите, ему было так плохо, что астронавты придумали шутливую единицу измерения для оценки состояния организма – гарн. «Измерения» стали вести в диапазоне от 0 до 1. Обычно на орбите люди испытывают 0,1 гарн, во время качки – 0,01 гарн, а конгрессмен испытал на себе полноценный максимально возможный 1 гарн.
Тренировочно-нагрузочный костюм
Укачивало в космосе не только людей, но и обезьян. Во время седьмого запуска шаттла «Дискавери» на борту были две обезьяны саймири. Одна справлялась с укачиванием неплохо, а вот вторую тошнило. Она почти ничего не ела и сидела в углу клетки, сжавшись в комочек. Астронавт Уильям Торнтон сжалился и открыл дверцу, чтобы покормить обезьянку с рук. В этот момент все фекалии и остатки еды, скопившиеся от животного, вылетели наружу и разлетелись по кораблю. А там другой астронавт Норман Тагарт тоже переживал симптомы морской болезни. К укачиванию добавился еще один фактор, вызывающий тошноту, в виде отходов жизнедеятельности и резкого неприятного запаха. Возможно, имя Уильяма Торнтона показалось вам знакомым – в начале этой главы мы уже рассказывали про его приключения очень похожего плана с крысами. Интересно, что обезьяна через пару дней пришла в себя и накинулась на еду. Сначала она съела то, что дал астронавт, а потом попросила порцию у специального автомата. Корм выдавался раз за разом. Когда у обезьяны было 35 порций, во избежание типичного для шведского стола переедания, астронавты автомат отключили.