Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка
Шрифт:
– Доброе утро, Тим. – Кики налила ему чашку кофе. Он любил черный и очень крепкий, и тем утром она добавила в кружку лишнюю ложку, вызвав недовольство других клиентов.
– Приятно начинать утро, – сказал он, – наблюдая за тем, как ты поливаешь кекс сахарной глазурью. – Улыбнувшись, он направился обратно, к столику в углу, где обычно сидел. Когда Тим так улыбался, Кики в голову начинала лезть всякая ерунда. Она познакомилась с ним в первый же день, когда приступила к работе, чуть более месяца назад, в спешке пролив на него горячий кофе. Девушка напугалась до смерти, но Тим рассмеялся и заплатил чуть больше,
Все, что ей было известно о нем, уместилось бы в одну кофейную чашку. Начать с того, что он был красавцем. Солнечный свет, заливавший по утрам угловой столик, играл в локонах его светлых волос, а его зеленые глаза становились похожими на цветное стекло. Он носил джинсы и майку, как большинство студентов Каролины, но на его одежде не было эмблемы университета, хотя он учился там. Тим курил «Мальборо», а его стол всегда был завален книгами и бумагами. Кики нравилось, что он студент. Приятнее всего было то, что в его присутствии она чувствовала себя красивой, и умной, и желанной, чего прежде никогда не испытывала. Ей хотелось, чтобы это чувство сохранилось и осталось с ней на всю жизнь.
Она вытащила из кармана джинсов блокнот и карандаш.
– Тебе как обычно? – спросила она, а в голове крутилась лишь одна мысль: я люблю тебя.
– Разумеется. – Тим отпил глоток кофе, а потом показал рукой на витрину кафе. – Знаешь, каждый раз, когда я вхожу в эту дверь, боюсь, что не застану тебя здесь. – Он уже говорил ей, что ему нравятся ее волосы. Кики никогда не стригла их, и они темными волнами ниспадали до талии.
– Я всегда здесь, – ответила она. – Я как будто живу здесь.
– Хотя у тебя выходной по субботам, – сказал он. – Тебя не было здесь в прошлую субботу.
– И ты скучал без меня? – Неужели она флиртовала? Это могло бы стать началом.
Он кивнул.
– Да, но я рад, что ты отдохнула.
– По правде сказать, не совсем отдохнула. По субботам я подрабатываю няней.
– Ты все время работаешь, Кики, – сказал Тим. Ей нравилось, когда он называл ее по имени.
– Мне нужны деньги. – Она опустила глаза и посмотрела в свой блокнот, словно забыв, зачем держит его в руках. – Лучше я принесу твой заказ, иначе ты не уйдешь отсюда вовремя и опоздаешь на занятия. До скорого. – Она извинилась и направилась к открывающейся в обе стороны двери, ведущей на кухню.
Когда Кики вошла внутрь, ее обволокло ароматом бекона и жареных тостов, и она увидела Ронни, тоже официантку и соседку по комнате, которая ставила на поднос тарелки с оладьями.
– Знаешь, есть и другие столики, которые нужно обслужить, – поддразнила ее Ронни.
Кики прицепила заказ Тима к карусельному конвейеру, где повар увидит его, потом радостно закружилась и столкнулась взглядом с подругой.
– От меня мало толку, когда он здесь, – сказала она.
Ронни подняла поднос на плечо.
– Должна признаться, сегодня он особенно хорош. – Она попятилась к двери и спиной открыла ее. – Тебе нужно было сказать, что у тебя было свидание вчера вечером или что-нибудь в этом роде, – сказала девушка, выходя из кухни.
Ронни, которая была намного опытнее в любовных делах, чем Кики, не скупилась на советы, если речь заходила о Тиме. «Притворись,
«Ни за что на свете», – подумала Кики, услышав последнее предложение. Ронни была эффектной. Она была похожа на австралийскую актрису Оливию Ньютон-Джонс. Когда они вместе шли по улице, Кики чувствовала себя человеком-невидимкой. В ней было пятьдесят три килограмма против пятидесяти семи у Ронни, и хотя Кики не была толстой, но была коренастей, чем ее соседка по комнате. Если не считать шевелюры, внешность Кики была незапоминающейся.
Хотя она была более рассудительной, чем Ронни. Более амбициозной, ответственной и очень-очень аккуратной. Но, когда девушка выглядит как Оливия Ньютон-Джон, парням наплевать, может ли она решить квадратное уравнение или сделать синтаксический разбор сложносочиненного предложения. Тиму это, конечно, было бы важно. Разумеется, она не знала этого точно, но Тиму, которого она рисовала в своих фантазиях, это определенно было бы важно.
Кики проверила другие столики, принесла свежие салфетки для компании сынков богатых родителей, умудрившихся раскрошить рогалики с корицей. Друзья вели себя развязно. По утрам от них пахло пивом, они никогда не оставляли чаевых и обращались с ней как с рабыней. Потом она принесла чай пожилой темнокожей паре, сидевшей за столиком рядом с Тимом. Мужчина был с очень коротко стриженными седыми волосами и в очках с толстыми стеклами. У него было что-то вроде паралича: он не мог унять дрожь в руках и ногах. Женщина с искалеченными артритом руками терпеливо кормила его завтраком, что вызывало восхищение у Кики.
Ставя чайник напротив женщины, она бросила взгляд на Тима. Он склонился над книгой и, читая, делал пометки. Может быть, его интерес к ней был ребячеством. Может, он просто дружелюбный парень. В любом случае у них, вероятно, нет ничего общего. Ей едва исполнилось шестнадцать лет, а ему было двадцать два. Она всего четыре месяца назад окончила среднюю школу, тогда как он был на первом курсе магистратуры. И главным для него была социальная помощь, тогда как она контактировала с социальными работниками только в качестве человека, пользовавшегося их услугами. Это было равносильно тому, как увлечься рок-звездой.
Но когда Кики наконец принесла ему блюдо с беконом, яйцами и гритс [2] , он отложил ручку, сложил руки перед собой и сказал:
– Думаю, пришло время нам куда-нибудь сходить. Как ты думаешь?
– Конечно, – ответила она, словно в приглашении не было ничего особенного. Ее так и разрывало изнутри.
Ей не терпелось рассказать об этом Ронни.
– Мисс? – Темнокожая женщина за соседним столиком махнула ей рукой.
– Извини, – сказала Кики Тиму, делая два шага влево. – Вы готовы расплатиться? – Она вытащила блокнот.
2
Гритс – блюдо из грубо размолотой кукурузы, род мамалыги. Традиционное блюдо южных штатов.