Ошибочка вышла
Шрифт:
— Хм-м, — сделал он паузу, — то есть, стоило тебе выпить больше и у меня был бы шанс?
Я зарделась, а затем услышав смех парня, ударила того по ноге, произнеся:
— Идиот!
Глаза парня озорно бегали по мне, и против моей воли краешек моих губ дернулся, но мне удалось сдержать улыбку.
— Вообще-то, у меня к тебе есть пара насущных вопросов, — проговорила уже более серьезно, теребя руки.
Пожалуй,
Парень кивнул головой, произнеся:
— Слушаю.
— Твой отец мне не рад, — сказала я, откашлявшись. Это не был вопрос, это было утверждение. — Почему?
Лицо Тима из игривого, неожиданно превратилось в мрачное.
— Ему вообще редко, кто нравится, — сухо кинул голубоглазый, уходя от ответа.
— Почему? — более настойчиво повторила.
Он вздохнул. Челюсть крепко сжалась, спина стала неестественно ровной.
— У нас с ним разногласия.
Из меня вырвался смешок. Не то чтобы я и правда ожидала, что голубоглазый разоткровенничается. Ну, а вдруг? Впрочем, не так уж и важно.
— Это и дураку понятно, — язвительно заметила.
Парень одарил меня хмурым взором, а после как-то зло, прищурив глаза, выплюнул:
— А почему ты убежала от своей матери?
По спине прошел озноб. Мне нужно было держать язык за зубами. Это был камень в мой огород и ответ на мое чрезмерное любопытство. Однако, в отличие от этого негодяя, я заслужила свои ответы. Вероятно, его мало волновало, что я заслужила, а что нет.
— Не твое дело, — прорычала, сжимая кулаки.
Он лишь криво ухмыльнулся, что больше походило на оскал.
Дыхание перехватило, грудь сжимало от напряжения, витающего в воздухе. Едва ли я успела перевести дыхание, как снова раздался его голос.
— Полагаю, разговор окончен, — несколько властно изрек темноволосый.
Весь оставшийся путь мы провели в удручающей тишине не обмолвившись ни словом, что здорово сказалось на моей психике.
Стоило нам только припарковаться в гараже, как я тотчас же пулей вылетела из машины, словно мой зад припекло.
Мои нервы были на пределе. Мне хорошо было знакомо это чувство, однако я наивно полагала, что, за исключением моей матери, никто не имел на меня такое влияние. Как же я ошибалась!
Тим, не растерявшись, последовал за мной, и, в мгновения ока, его рука обернулась вокруг моего запястья, тем самым останавливая меня на выходе из гаража.
—
Я вздохнула, а после повернулась, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень недовольства.
— Что?
Парень нервно усмехнулся и выругался себе под нос.
— Я не хотел тебя обидеть, — пробормотал он, неловко потоптавшись на месте и даже несколько смущаясь.
Вполне возможно, если бы я не была раздражена и так зла на него, то сочла бы его извинения милыми. Однако, сейчас парень имел дело с разгневанной фурией.
— Почему? Не уж то потому, что шанс меня трахнуть в таком случае равен нулю? — прошипела, готовая буквально плеваться своим ядом.
— Что? — на его лице отразилось замешательство. — С чего ты взяла?
Я фыркнула.
— Может с того, что ты постоянно только на это и намекаешь?
Губы Тима искривились, словно ему были неприятны мои слова, а затем он сделал шаг назад, отпуская мою руку.
— Я не отрицаю, что хочу тебя. Но если бы я действительно этого сильно захотел, ты бы уже давно проклинала и меня, и себя, — расплылась на его лице гаденькая улыбочка.
Его голос звучал столь уверенно, будто парень не сомневался в своей правоте. Полагаю, чрезмерное женское внимание разбаловало его.
Я нарочно рассмеялась, а после, цокнув, окинула его скептическим взором.
— Пусть будет по-твоему, — вырвалось изо рта, а после я развернулась, и уже хотела направился в дом, но повернув голову, голосом полным отвращения выплюнула: — И да, оставь свои жалкие извинения для другой дурочки. Я в них не нуждаюсь.
Меня колотило. Самое отвратительное было то, что я была совсем одна. В чужом доме. За сотню километров от дома. Даже если бы я и хотела куда-нибудь уйти, мне было некуда. Я оказалась в ловушке, в которую сама себя загнала. Зайдя в дом, я услышала шум на кухне и направилась на звук.
Мама Тима что-то стряпала. Благо, это был обычный какао, еще один ужин мне не пережить.
— О, Яна, — повернулась она.
Я слабо улыбнулась, не зная, что сказать. Алкоголь выветрился из моего организма еще в машине.
— Какао? — предложила она, на что я кивнула.
Мы сидели в тишине, должно быть, около пяти минут, прежде чем она подала голос:
— Я рада, что ты с Тимом.
Я замерла с чашкой у рта, а затем отпила и аккуратно поставила ее на стол.
— Тим хороший. Бывает иногда редким засранцем, но у него большая душа, — продолжила она.
Мне нечего было сказать, поэтому меня хватило лишь на кивок головой.