Ошибочка вышла
Шрифт:
Утром мы не проснулись вместе в обнимку, как это положено в мелодрамах. Да и вообще, едва ли обмолвились двумя словами. После вчерашнего разговора, я предполагала, что парень оставит меня в покое.
Его мама прощалась со мной, как с родной дочерью, все проговаривая, что двери их дома всегда для меня открыты, с чем очевидно не был согласен Валерий Степанович, который стоял с суровым выражением на лице.
С Николь же мы обменялись номерами телефона, правда, я понятия не имела зачем. Ну, а Самвел
Дорога выдалась особенно долгой. Вероятно, из-за мертвой тишины. Большую часть дороги от скуки я проспала, а остальную смотрела в окно. Радио играло на заднем фоне и, благо, мы добрались раньше, чем солнце село за горизонт.
Тим остановил машину перед моим подъездом, и я, наклонившись, схватила свою сумку с заднего сидения.
— Ну, пока, — несколько неловко буркнула.
Голубоглазый наклонил голову, словно о чем-то задумавшись, а после когда я потянулась к ручке двери, перехватил мою руку.
Я изумленно уставилась на него.
— Спасибо, — робким тоном промолвил темноволосый, закусив губу.
Кивнув, я пожала плечами, словно ничего такого.
— Надеюсь, тебе хватит совести оставить меня в покое.
Его глаза неожиданно как-то зло прищурились, и парень поддался вперед, чем заставил меня замереть и сглотнуть.
Расстояние между нами было не больше десяти сантиметров. Обжигающий взгляд, то и дело опускался на мои губы, и, прежде чем мне довелось усмирить свое любопытство, а вместе с тем неистовое желание, я втянула воздух в легкие, и, дернувшись, все же открыла дверь, а после со скоростью света выскочила из машины.
— Прощай, — произнесла я напоследок, между тем разворачиваясь, и быстрым шагом направляюсь к подъезду, проклиная этого чертового гипнотизера за то, что тот является таким чарующе сексуальным.
Глава 8
День не задался с самого утра. Из крепкого сна меня вырвал душераздирающий звонок, который, как бы я не пыталась игнорировать, не перестал звенеть. Незваный «гость» оказался крайне настойчивым.
Выбираясь из кровати и, между тем проклиная «все» и «вся», я потопала открывать.
Не скажу, что была удивлена, когда за дверью лицезрела собственной персоной недовольную маман. Та стояла, нахмурив брови и уперев руки в бока. Её поза не сулила ничего для меня хорошего, не то чтобы я ждала распростертых объятий, после того как пропала на два дня, при этом не выходя на связь.
— Потрудитесь объясниться, юная леди! — прошипела она, чем заставила меня поморщиться.
Я закатила глаза, а затем, без слов развернувшись, потопала на кухню.
Мама же, в свою очередь, незамедлительно последовала за мной по пятам.
— И тебе доброе
— Ты стала совсем неуправляема! Твои выходки выходят за границы допустимого, и мы с отцом приняли решение, — начала она строгим голосом.
Вполне возможно еще бы пару месяцев назад такой суровый тон на меня бы подействовал, но нынче я ощущала себя впервые самостоятельной.
— Я делаю так, как считаю нужным, — прервала я мать.
— Да что ты понимаешь в этой жизни?
— Я понимаю, что меня уже достала ваша опека!
— Не смей! — шикнула она. — Не смей повышать голос на мать!
Не выдержав, я зарычала, а после выключила закипевший чайник.
— Ты возвращаешься домой!
— Я никуда не возвращаюсь, — стальным голосом проговорила.
— Хватит! Хватит играть во взрослую! Нагулялась, а теперь домой!
— Как ты не поймешь? — закричала я, поворачиваясь к ней лицом. — Я не хочу домой! Я не хочу снова в эту твою тюрьму! Уходи по расписанию! Домой по расписанию! Я и шагу не могу сделать, без вашего ведома! Хватит! Я достаточно взрослая и самостоятельная, и домой не вернусь!
Я закончила, тяжело дыша. Все, что накипело во мне за последнее несколько месяцев, наконец-то было произнесено, и теперь я чувствовала, самое что ни на есть настоящее облегчение.
— Взрослая? — фыркнула мама, а после из её рта вырвался противный фальшивый смех. — Взрослой ты будешь тогда, когда будешь жить на свои деньги. А пока, дорогая моя, не перечь матери и иди собирать вещи, — договорив, она развернулась, словно смотря, что стоит забрать из вещей домой, однако я была настроена решительно. Разговор был окончен для нее, но отнюдь не для меня.
Сжав крепко челюсти, я направилась твердым шагом в коридор, а затем, достав из рюкзака кошелек, вернулась на кухню.
Достав карточки и деньги, я положила их на стол, а после, гордо приподняв подбородок, властно изрекла:
— Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.
На долю секунды я заметила в лице матери страх, затем смятение, а после безоговорочную ярость.
— И что ты будешь делать? — скептически приподняв брови, язвительно выплюнула она. — Бомжевать? Попрошайничать?
— Это больше не ваша забота, — сглотнув ком в горле, произношу. — Я спешу, так что думаю тебе пора.
Я вижу, что она еще хочет что-то сказать, однако гордость ей не позволяет. Зло зыркнув глазами, мама берет карточки, деньги и, сжав руки в кулаки, удаляется, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью.
Опускаю руки на стол, тяжело дыша. Глаза на мокром месте, руки дрожат, и, как бы я не пыталась всеми силами сдержать истерику, из меня вырывается всхлип. Сперва один, затем второй, а после я не в силах остановить слезы.