Ошибочный тест на отцовство

Фави Ксения

– Что ты и сделала, – кивает Агата, – только придумала всё сама.

– Нет! – Мия идет пятнами. – Я вовремя опомнилась! Даже не брала ту пустышку с собой. А вот ты специально приехала! Сама и сделала подмену – фотку соски я тебе скидывала. Видать, ты и не стала надеяться на меня. Как только успела?! Потому что я ничего не делала!

– Дура! – подводит итог Данилова.

– Помолчи! – начинает вскипать ее отец. – Значит, это ты притащила чужую соску?

Олег противоречит сам себе.

Велел дочке заткнуться и тут же задал вопрос.

– Не я! – Агата выбирает ответить. – Меня бы стошнило за них хвататься! И вообще Мийка все абсолютно врет. Я мимо проезжала. Мы как раз переписывались. Могу показать историю сообщений.

– Да ты ее поправила!

Подружки начинают переругиваться. Одно да потому. Переводят стрелки друг на друга и стоят на своем.

В конце концов, сестра подходит ко мне.

– Лин, прости! Я позавидовала тебе, да… Но я вовремя опомнилась! – она повторяет эту главную, по ее мнению, фразу. – Это она соску поменяла!

Ух, ругань выходит на новый виток. Не выдерживает Костя.

– Хватит! – требует он громко. – Мы поняли, признаваться никто из вас не желает. Но вы ведь любите экспертизы? Так вот, мы сравним отпечатки пальцев на соске и на ваших кружках. Их я собрал и подписал, пока все уходили подышать на улицу.

Данилов недовольно цокает. Но ничего не предъявляет.

– Ха! – радуется Агата. – Костик, не зря я тебя всегда считала умным.

– Ты бы не смеялась, – сурово отвечает ей отец.

– А мне бояться нечего. Я соску даже в руках не держала. Фу!

– Ты подстрекала эту девушку на подлость!

Теперь переругиваются Даниловы. Олег, впрочем, быстро берет верх.

– Идем, я отвезу тебя домой, – в голосе скорее строгость, чем забота, – Костя, держи меня в курсе. И извини… Воспитатель детей из меня никудышный.

Мне почему–то хочется поддержать здоровяка.

– Олег, не говори так!

Он только машет на меня рукой.

– А вы меня тоже не подбросите?.. – пищит Мия.

Все смотрят на нее с удивлением. Агата тут же бросает бывшей подруге.

– Доедешь на маршрутке!

Данилов тяжело вздыхает.

– Так, обе молча за мной!

Смотрю в спины гостям и чувствую себя опустошенной. Ничего толком не выяснили и впереди неизвестность. Снова гадать, что думает обо мне Козырев. Я как будто вхожу на новый муторный круг. Тяжесть давит на плечи.

Есть плюс, что мы, наконец, остались наедине. Сейчас Костя вернется с улицы, и мы сможем поговорить. Что там рассказал ему его папочка…

Облегчение и одновременно новый груз. Но через несколько минут я понимаю, что все будет немного не так. Мы с Костей еще не одни в этом доме из взрослых. В прихожей вместе с ним я вижу… свою маму.

– Лин, к тебе пришли, – за

ее спиной Козырев пожимает плечами.

Маму я не видела месяца два. Она приходила ко мне в роддом, когда Лёва уже родился. Передала вещи и деньги со своей зарплаты. На внука посмотреть не захотела.

На ней серая ветровка, которую она носит уже несколько лет. Простые джинсы, на голове чуть спутанное каре. Мама не красит волосы и среди темных прядей видна седина. На ее лице чуть больше морщин, чем полагалось бы по возрасту (маме нет и сорока пяти) и никакой косметики.

– Дочка, нужно поговорить. Привет.

– Проходите, пожалуйста, – вместо меня отвечает Костя.

У меня немая сцена. Как будто в кино смотрю, как любимый забирает у мамы ветровку, как она скидывает пыльные кроссовки. Как идет по указанному маршруту в гостиную. Там на диване лежит малыш.

– Мам, это Лёва, – впервые могу что–то сказать.

Мама смотрит на внука каким–то грустным взглядом. Но через несколько секунд все же робко улыбается.

– Хороший мальчишка.

Я не предлагаю подержать. Вообще атмосфера шоковая.

– Лин, – в гостиную входит Костя, – давай, мы с сыном пойдем наверх? А вы тут выпьете чаю.

Судорожно киваю. В голове проносится бредовая мысль, что и мамину чашку можно будет проверить на отпечатки. Чуть не смеюсь от такой идеи.

И не представляю, что она точно отражает суть.

– Я ничего не буду, – говорит мама сразу, как Костя оставляет нас одних, – мне нужно с тобой поговорить.

Она повторяется, явно нервничает. Машу рукой в сторону дивана.

– Давай сядем.

Мама мелко качает головой. Присаживается на самый краешек. Потирает красноватые пальцы.

– Твоя сестра как врубит на всю катушку телефон и болтает! От отца иной раз не скрывается, а меня вообще за человека не считает. Я узнала – они с Агаткой захотели испортить тебе тест на отцовство.

Киваю. Информация не новая. Может, мама скажет, кто конкретно виноват? Хотя и в целом все это очень мерзко.

– Я Мийку тогда побить хотела! – от слов мамы у меня широко раскрываются глаза. – А потом сама обдумалась… Дочь, это я подменила соску.

Вот здесь я чуть не лишаюсь чувств. Мама?..

– Но как ты могла?!

Она на миг опускает глаза. И с твердой решимостью продолжает.

– Дочка, ты молодая… Ни профессии еще, ни своего угла. Ну прицепилась бы ты к этому парню… Он бы помыкал тобой, как хотел. Как отец надо мной…

Не могу поверить, слушаю дальше.

– Лучше всего тебе было учиться. А малого пока отдать в приют. Есть на Михайловской хороший… Ты бы выучилась! Без образования тяжело.

– А без сына, мам?! И причем тут тест на отцовство?