ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого
Шрифт:
Гаутама Будда был первым человеком, использовавшим слово «пустота» в смысле пространственности, безграничного пространства. Все есть лишь форма, а вещь, которая создает форму, невидима. Только форма видна, а энергия, создающая ее, незрима.
Дзэнский ученик медитирует непрерывно на пустотности сущего, на пространственности сущего. Все формы пусты, форма не обладает самостью, «я». Только сущее обладает «я». Все остальное лишь грезы, длящиеся несколько лет, — а в вечности времени нечего хвастать несколькими годами, они вообще не имеют значения. Медитирующий беспрерывно продолжает и продолжает постигать природу и вкус «ничто».
Однажды он поймет, что все
Углубление в эту медитацию изменит всю вашу жизнь. Приходит гнев, а вы знаете, что это просто форма энергии; вы не обращаете внимания на человека, разгневавшего вас. Медитирующий обращает все свое внимание на сам гнев. Эта форма исчезает, а ту энергию, что содержала форма, поглощает медитирующий. По мере того как вещи продолжают исчезать — печаль, напряжения, несчастье, страдание, — вы становитесь, все более и более сильными, потому что все превращается просто в форму энергии. Вот в этом состоянии попытайтесь понять первый эпизод.
Ень Ян спросил Чжао Чжоу: «На что похоже, когда не приносится ни единой вещи?» Это совсем обычное. Оба они адепты — один уже стал просветленным, другой как раз на грани, — а это знак почтения, преподнести что-то в подарок мастеру.
Но Ень Ян спросил: «На что это похоже, когда не приносится ни единой вещи?» Он не принес никакого подарка мастеру и спрашивает самого мастера: «На что это похоже, как это чувствуется, когда приходят к мастеру без единой вещи в подарок?» Чжоу сказал: «Отпусти это».
С точки зрения логики, это совершенно абсурдный ответ. Если вы ничего не принесли, что же здесь отпускать? Но тут есть нечто — и это не абсурд. Ень Ян спрашивал: «На что это похоже — как это чувствуется, — когда не приносится ни единой вещи?». А когда Чжоу говорит: «Отпусти это», — он говорит отпустить все, на что бы это ни походило. Он не предлагает отпустить что-нибудь; между ними обоими понятно многое. Как же вы можете отпустить что-то, чего вы не приносили? Но ведь вы чувствуете нечто — отпустите то чувство, избавьтесь от него.
Поскольку все вещи — это пустые формы, вы никогда не приносите ничего, — приносите вы их или нет. Это всегда ничто — либо потенциальное ничто; либо актуальное ничто; но это ничто. Так что не беспокойтесь об этом. Что бы вы ни чувствовали, нет необходимости обсуждать это; просто отпустите это, освободитесь от этого.
Ень Ян спросил: «Поскольку ни одной вещи не принесено, что же отпустить?» Не то чтобы он не понимал; тот вопрос, что он задает, не вашего сорта. Он — человек медитирующий, и он точно понимает, что подразумевает Чжоу под словами: «Отпусти это». Но он дразнит мастера; он хочет, чтобы тот сказал что-то неправильное, так что он сможет схватить его за горло.
Он поднимает вопрос, на котором любого можно поймать. Это старый розыгрыш в традиции дзэна. «Поскольку ни одной вещи не принесено, что же отпустить?» Он делает логическое утверждение, зная совершенно прекрасно, что подразумевает мастер, когда
Чжоу сказал: «Если не можешь отпустить, подними это», — но он остается в своем состоянии чистого ничто. Он не сдвигается ни на вершок. Хотя ученик и старается подтолкнуть его высказать что-то ошибочное, — просветленного человека, пробужденное сознание нельзя перехитрить ничем. Вы можете это пробовать под любым углом — и есть тысячи историй, в которых ученики пытались одурачить мастера. Но никому еще не удавалось. Если кому-то и удается, это значит, мастер еще не мастер, он претендент.
Поэтому когда он спрашивает: «Что же отпустить?» — он делает логическое утверждение, и он пытается доказать: то, что высказывает мастер, это абсурд. Но мастера нельзя сдвинуть из его состояния бытия. Он говорит: «Ладно, — если не можешь отпустить, подними это».
Ситуация остается той же. Тот же вопрос можно задать снова: «Если я не принес ничего, как же мне поднять это?» Но Ень Ян понимал, что этого было довольно. Вам не перехитрить мастера, делая утверждение, которое не согласуется с его переживанием «ничтойности». Нечего поднимать и нечего отпускать, кроме того чувства, которое вы несете. Либо отпустите это... либо если не можете отпустить, то поднимите. Что же еще можно сказать?
Это абсурдное утверждение, которое выглядит абсурдным для любого постороннего, внезапно включает в ученике, который как раз на грани просветления, тот же свет, то же самое понимание, — что нечего нести, нечего отпускать, нечего поднимать, — вы только чистая осознанность в океане ничто.
Выслушав это от мастера Чжоу, он движется прямо, как стрела, к своему существу. При этих словах Ень Ян стал возвышенно просветленным.
Мне хочется дать вам еще один пример, который более ясен и который поможет вам понять предыдущий пример.
Один великий король, Прасенджита, современник Гаутамы Будды, собирался встретить Гаутаму Будду у главных ворот города. Он владел очень ценным бриллиантом, который был уникален; все короли этой страны завидовали такому бриллианту. Он раздумывал: «Что было бы подобающим подарком для Будды, пришедшего в мой город? Я отдам этот бриллиант...»
Его жена уже долгое время была последовательницей Гаутамы Будды, еще до того, как она вышла замуж за Прасенджиту. На самом же деле Прасенджита отправлялся лишь по настоянию своей жены: «Это драгоценный момент, не пропусти его». В глубине души он хотел продемонстрировать миру свою щедрость, свое эго, пожертвовав этот великолепный бриллиант.
На поверхности это было одно — он так вежлив, так хорош, так скромен, что преподнес великолепнейший, самый ценный подарок. Но в глубине его бессознательного это было нечто другое: тысячи монахов будут там — десять тысяч монахов обычно двигались с Гаутамой Буддой, куда бы он ни отправлялся, — и вся столица будет встречать его. Так что это будет хороший шанс продемонстрировать свое богатство, свою силу, свою щедрость.
Его жена поняла это по его глазам. Она сказала: «Послушай, для Гаутамы Будды это лишь камень; не думай, что это произведет на него впечатление. Вот что я чувствую: в нашем дворцовом пруду есть прекрасный цветок лотоса — тебе нужно взять его. Это будет означать для него намного больше, чем мертвый камень».