Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— Ах ты так! — оскалился Тусет.
Парень метнул ему в лицо одеяло. Жрец отшвырнул его в сторону. Воспользовавшись секундной заминкой, охранник ударил его под колено. Грохнувшись на пол, старик закричал, задыхаясь от гнева и возмущения:
— Ты на кого руку поднял, гусь безмозглый!
Юноша встал, поправил короткие штаны, в которых спал и, подойдя к жрецу, удивленно спросил:
— Что с тобой, уважаемый мудрец?
Лицо охранника показалось Тусету настолько отвратительным, что вместо ответа он вновь попытался ткнуть его посохом.
— Да ты чего?! —
Вместо ответа жрец выдал новую порцию брани. Сам не понимая почему, он чувствовал к этому молодому человеку такую сжигавшую душу ненависть, что хотелось сейчас же его придушить.
— Кто здесь орет, спать мешает! — раздался недовольный голос Треплоса.
Он сидел на матрасе, держа на вытянутых руках скомканное одеяло Алекса.
— Господин заболел! — крикнул охранник.
— Да мне плевать! — отозвался поэт. — Какая сволочь одеялами кидается?
— Ты глухой? — раздраженно бросил Алекс, отступая к поэту и не спуская глаз с лежавшего на полу жреца.
Треплос легко и пружинисто вскочил, демонстрируя великолепное, полностью обнаженное тело. Радостно скалясь, он хлопнул охранника по плечу.
— Ну, что?
Алекс удивленно оглянулся и тут же получил удар кулаком в лицо. Поэт недаром считался одним из лучших борцов Милеты. Охнув, охранник пролетел через всю комнату, споткнулся о все еще спавшую Айри и упал спиной на сундук.
Жрецу это показалось так забавно, что он громко и визгливо захохотал. Треплос посмотрел на него огромными красными глазами и оскалил в гримасе ровные хищные зубы.
— Тебе смешно, старый пердун? Сейчас посмеемся вместе! Я давно мечтал начистить тебе морду!
И он, поигрывая мышцами, направился к келлуанину. Тусет поднялся, сжимая посох, готовый разорвать молокососа, осмелившегося бросить ему вызов. За спиной поэта послышался металлический звон. Алекс с трудом поднялся на ноги, и сорвав со стены кадильницу, швырнул её в милетца. Поэт не успел увернуться. Бронзовая чаша попала в мускулистое плечо, заставив юношу зашипеть от боли и забыть о жреце.
— Тебе мало, сопляк! — взвыл Треплос, бросаясь в атаку.
Тусет не смог выдержать зрелища убегавшего врага. Издав воинственный клич, он ткнул поэта посохом в поясницу. Молодой человек с воем упал. Жрец воздел руку вверх и радостно заулюлюкал, словно в далекие дни молодости после удачного броска дротика в быструю антилопу.
— Хороший удар, мудрец! — похвалил его охранник и тут же вскрикнул от боли. Выбравшись из-под одеяла, Айри схватила его за ногу и вцепилась зубами в икру. Глядя, как смешно прыгает Алекс, пытаясь сбросить крепко впившуюся девчонку, Тусет вновь зашелся в безумном смехе. Юноша схватил её за волосы, оторвал от себя и швырнул ее к двери. Айри привстала и, щеря окровавленные зубы, бросилась на Алекса. В пылавшем безумием сознании жреца промелькнула мысль, что хорошо бы напасть на мерзавца вдвоем, и он, перехватив посох, устремился вперед. Но паршивец ловко увернулся. Айри с разбега врезалась головой прямо в тощий живот Тусета, отбросив его к стене. Старик вытаращил глаза, и, открыв в безмолвном крике рот, стал сползать
Алекс тряс ее за плечи и что-то кричал на незнакомом языке. Айри смачно плюнула ему в лицо, и ловко вывернувшись, отскочила в сторону, скаля зубы в кровавой ухмылке.
— Я убью тебя, негодяй! — заревел, поднимаясь на четвереньки, Треплос.
Видя, как испугался Алекс, Тусет вновь не смог удержаться от смеха. Охранник, подбежав к поэту, ударил парня ребром ладони по шее. Хрюкнув, тот вновь вернулся в горизонтальное положение.
— Не трогай его! — завизжала Айри, через секунду повиснув на плечах Алекса. Обхватив его тело ногами, она одной рукой крепко вцепилась в волосы, а второй раздирала ногтями лицо.
Несмотря на боль во всем теле Тусет хохотал как сумасшедший, наблюдая за их борьбой. Отчаявшись отцепить ее от себя, охранник рухнул на пол, спиной припечатав к нему служанку. Та взвизгнула, Алекс ударил ее локтем в бок. Айри разжала руки и ноги. Юноша вскочил, сгреб ее в охапку и подбежал к пустому сундуку. Распахнув крышку, он запихал туда вновь начавшую брыкаться девчонку. Вставив запор, Алекс рухнул на пол, вытирая окровавленное лицо. Одна из царапин прошла через глаз, он часто моргал и вытирал сочившуюся кровь.
Вдруг безжизненное тело Треплоса дернулось.
— Проклятый варвар! Ты умоешься слезами, когда я до тебя доберусь.
Охранник всплеснул руками и разразился длинной тирадой на непонятном языке.
— Пришла твоя смерть! — бубнил поэт, поднимаясь на трясущихся руках. — Шелудивый щенок!
Алекс, прихрамывая на укушенную ногу, подошел к почти поднявшемуся милетцу. Рухнув сверху, он одной рукой крутил кисть Треплоса, а второй что-то нашаривал в своих коротких штанах, изо всех сил прижимаясь к голым ягодицам поэта.
Жрецу случалось видеть мужчин, испытывавших страсть друг к другу, но никто из них не вел себя так бесстыдно в присутствии посторонних.
— Отстань от него, извращенец! — прошипел Тусет, хватая ртом воздух.
— Лежать, — рявкнул охранник, в его руках откуда-то появилась короткая веревка.
Пыхтение, короткая возня, и руки Треплоса оказались крепко связаны за спиной. Алекс уселся рядом, и похлопав его по плечу, вытер пот.
— Здоровый бугай.
— Развяжи меня немедленно! — во всю мощь легких заорал поэт. — Ты мне не нравишься.
Телохранитель, пошатываясь и поддерживая спадающие штаны, подошел к матрасу Треплоса, взял лежавшую на полу юбку и, вернувшись, запихал её в гневно распахнутый рот. Лишенный возможности протестовать гласно, поэт начал извиваться подобно змее.
Почти пришедший в себя жрец опять захихикал, настолько смешными показались ему неуклюжие движения молодого человека. Алекс застонал, в который раз за утро выругался и словно мумию замотал поэта в одеяло. Так, что наружу торчали только голые ступни и голова с заткнутым ртом.