Оскал Фортуны, или Урок выживания
Шрифт:
«Не хочу!» — подумала она, направляясь к двери. И едва не столкнулась с Цией. Служанка быстро поклонилась.
— Чего тебе?
— Прости, моя госпожа, — залепетала служанка. — Я пришла к тебе с просьбой.
— Слушаю, — нахмурилась девушка.
— Разреши мне сегодня посетить Храм тысячи богов, госпожа? — заговорила Ция, пряча глаза.
Сайо вскинула брови.
— Зачем?
— Я дала обет, моя госпожа, — стала торопливо объяснять служанка. — Если меня оставят в этом доме, я обязательно принесу жертву богине милосердия Голи и богу долголетия
Девушка задумалась. Господа уехали и вряд ли вернутся раньше завтрашнего утра. Дом и без того сверкает чистотой. А ей хватит одной Симары.
— Хорошо, — благосклонно кивнула Сайо. — Можешь идти.
Не слушая благодарностей, госпожа прошла в свою спальню и села перед зеркалом. Из стеклянной глубины на нее смотрели испуганные зеленые глаза.
— А кто тебя спросит? — грустно сказала она себе. — Мало ли что обещала Айоро.
Потом вздохнула и подумала: «Не такой уж он и старый. Всего тридцать лет. Гатомо гораздо старше. Зато буду жить во дворце».
Она вдруг представила на своем платье брошь с гербом Канаго, одним движением раскрыла веер и гордо взглянула на свое отражение.
— Придворная дама ее высочества, — с гордостью проговорила Сайо, задрав нос. — Звучит.
«Конечно, лучше уж быть хозяйкой Бакуфо-фами, — подумала девушка, отложив веер и показав отражению язык. — Вот только симпатичный Зосибо Бакуфо не собирается просить твоей руки. Может быть, он вообще о тебе позабыл».
В дверь тихо постучали, Сайо резко обернулась, прогоняя грустные мысли.
— Войди.
Поклонившись, в комнату вошла Симара.
— Пришел Тотига, просит выслушать.
Девушка вышла из комнаты. Стоявший у лестницы художник поклонился.
— Моя госпожа, у меня кончилась голубая краска. Необходимо срочно приобрести.
— Сколько надо? — деловито спросила госпожа.
— Одна серебряная монета, — развел руками Тотига.
Сайо покачала головой и пошла в кабинет, сделав знак слугам следовать за ней.
Достав из шкатулки монету, она протянула ее художнику. Тот замялся.
— Что еще? — резко спросила девушка.
— Разреши за краской послать Матая, госпожа, — попросил художник. — У меня очень много работы, иллюстрации надо закончить, а он еще хотел ниток прикупить и клея.
— Хорошо, — махнула рукой Сайо. — Вот еще десять «сов». Этого хватит?
— Хватит, моя госпожа, — поклонился Тотига.
— И скажи, путь долго не шатается! — прикрикнула на прощанье госпожа.
Александра пыхтя тащила грязную корзину с древесным углем. Сей пачкающийся продукт появился в усадьбе с наступлением осени. Служанки разносили бронзовые жаровни с тлеющими углями по комнатам господ. На взгляд Алекс лучше бы им сложить нормальные печки, чем кутаться в одеяла да сидеть у жаровен. Как-то она спросила у Фусана:
— Если осень такая холодная, какая же будет зима?
Старик дал обстоятельный ответ.
— Сильно не похолодает. Дни станут короче, заморозки чаще. Может
Александра покачала головой:
— Какой кошмар!
Вспомнив это сейчас, она улыбнулась и поудобнее перехватила корзину. Хорошо еще, что у нее две куртки, а то так бы и ходила замарашкой.
Алекс заметила у двери на кухню переминавшегося Матая. Переплетчик аж приплясывал от нетерпения. Из дома выскочил Тотига, что-то сунул ему в руку, и слуга почти бегом побежал к воротам. Пробегая мимо Александры, он бросил на нее торжествующий взгляд. Она подошла к художнику и, поставив корзину на землю, спросила:
— Куда это его понесло?
— За краской! — раздраженно буркнул художник. — Пролил всю голубую краску, косорукий! А мне обязательно надо сегодня две иллюстрации закончить.
Подошел улыбающийся Фусан.
— Чего переживаешь, Тотига? — спросил он, запахивая меховой жилет. — Скоро твои книжки никому не надо будут!
— Это еще почему? — набычился художник.
— Не станет первый всадник сегуна возиться с какой-то перепиской книг, — пренебрежительно махнул рукой старик. — Хвала небу, наш господин теперь птица высокого полета. Его теперь сегун и так золотом осыплет.
— Так, может, он и дом сменит? — с самым серьезным видом спросила Алекс.
— Наверняка! — убежденно проговорил Фусан. — Теперь у него покои во дворце будут. Говорят, старый первый всадник уже освободил комнаты.
— А нас он с собой возьмет? — продолжала расспрашивать Александра. — Или там свои слуги есть?
— Действительно, — пробормотал пораженный художник. — Мы то куда?
Старый слуга крякнул и почесал затылок. Сморщенный нос выдавал напряженную работу мысли.
— Кого-то возьмет с собой, а кого-то и нет.
Алекс хотела еще что-то спросить, но Фусан вдруг набросился на нее с криком:
— Хватит болтать, там Симара уголь заждалась! А он тут языком чешет!
Александра усмехнулась и, подхватив корзину, поспешила на кухню. Ей было абсолютно все равно, кто и где будет жить. Алекс потихоньку обдумывала планы спасения собственной драгоценной тушки.
Уже выбраны два направления улепётывания: восток по дороге к Гатомо-фами, а оттуда в Восточные горы. Если судить по разговорам, места там дикие, леса дремучие. Есть где отсидеться, пока местные феодалы будут свою землю защищать. Или на юг. В болота сегуната Думмо.
Александра искренне надеялась, что прятаться придется недолго. Тонгайская империя государство более чем солидное. От Восточных гор до Западного океана протянулась обширная плодородная равнина. Города, замки, дороги, художники, поэты, чиновники и профессиональное войско. Высокоразвитая цивилизация. Хотя, если вспомнить историю Земли, то монголы Чингисхана легко раздолбали цивилизованный Китай.
Для правильного убегания нужен маршрут, транспорт и припасы. В данный момент транспорт грустно вздыхал и пытался жевать полу ее куртки. Алекс шлепнула ослика по морде ладонью.