Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Две башни, между которыми располагался вход на двор храма Сета, украшали яркие росписи и рисунки, изображавшие змееголового бога. На высоких флагштоках трепыхались под легким ветерком двенадцать длинных красночерных знамен.
Рынок привычно бурлил. Люди меняли один товар на другой, изредка расплачиваясь медью или серебром. Возле прилавка с украшениями толпились женщины, выбирая обновку к предстоящему празднику. Все знали, что не сегоднязавтра в город прибудет священная ладья с бесценной реликвией. Множество богомольцев совершали омовение в священном
Треплос привычно направился к рядам торговцев продуктами, но Ренекау ухватила его за руку.
– Не сюда.
– Мы же масло там брали? – удивился парень.
– Господин Небраа договорился, нам дадут самое лучшее масло из храмовой кладовой, – проговорила девушка и вытерла выступивший на лбу пот.
– Пойдем, – беспечно согласился поэт, и, заметив проходившую мимо хорошенькую женщину, улыбнулся.
Ренекау, злобно оскалившись, повела его на задний двор храма. Не останавливаясь, они прошли мимо дверей, где сновали тудасюда озабоченные прислужники, и вышли в маленький тупик, ограниченный с двух сторон оградой, с третьей – высокой стеной храма, в которой темнел прямоугольный проем. Возле него стояли двое мождеев. Увидев Треплоса и служанку, они отошли от стены и направились к ним.
– Где это мы? – озабоченно проговорил Треплос, с беспокойством поглядывая на приближавшихся здоровяков.
– Не беспокойся, – сказала Ренекау. – С тобой хотят поговорить.
– Кто? – спросил парень.
– Пошли, – рыкнул один из стражников.
– Вот еще, – поэт оглянулся. Изза угла вышел третий мождей
– Куда ты меня привела! – крикнул поэт девушке и бросился к ограде.
Он подпрыгнул и схватился за верх стены, но подтянуться не успел. Подскочившие стражники повисли на нем гроздью. Сильный юноша пытался вырваться, но не смог справиться с двумя здоровыми мужчинами.
– На помощь! – вдруг заорал он во всю глотку, и тут же его рот оказался крепко запечатан широкой ладонью.
Треплос попытался её укусить, но быстро заработал удар по почкам, от которого потемнело в глазах, и брызнули слезы.
– Я тебе все зубы выбью, чужак, – прошипел мождей и, размахнувшись, звонко хлестнул юношу по лицу тыльной стороной ладони.
Голова поэта беспомощно дернулась. Двое стражников подхватили его под руки и поволокли в храм. Последнее, что заметил Треплос перед тем, как оказаться в темном, холодном коридоре, это быстро удалявшаяся фигурка Ренекау.
Александр сидел в каморке и разглядывал разложенную на сундуке черную ткань. Мастер Анубенх долго не мог понять, что от него требуется. Портному не могло прийти в голову, что комуто может понадобиться одежда черного цвета. Обычно так красят только покрывала, которыми накрывают гроб во время церемонии похорон. Но Алекс очень просил и даже подарил портному серебряное кольцо. Учитывая, что Анубенх неплохо нажился на трусах и бюстгальтерах, тот не смог отказать в маленькой просьбе деловому партнеру и два дня назад отнес ткань знакомому красильщику. Сегодня его подмастерье вручил Александру
Вдруг раздался дробный стук.
– Алекс! – раздался знакомый голос. – Открывай! Скорее!
Он схватил меч и бросился к калитке. За воротами прыгала служанка.
– Открывай! – повторила она задыхаясь.
– Что случилось? – нахмурился парень, впуская Ренекау во двор.
Та махала руками, шумно втягивала воздух и никак не могла произнести ни слова.
– Пошли скорее! Господин… Надо спешить… Там…
– Мудрец здесь? – удивленно вскричал Александр.
– Да нет! – девушка с трудом восстановила дыхание.
– Господин прислал в храм гонца. Он хочет тебя видеть!
– Гонец? – не понял её юноша.
– Господин будет здесь завтра! – закричала Ренекау. – Он желает, чтобы ты приплыл с ним на священной ладье.
– Зачем?
– Не знаю! – замахала рукой служанка. – Гонец говорил чтото о празднике и жертвоприношении.
Алекс подумал, что речь идет о тех двух быках, что надо принести в жертву, чтобы выполнить данное Энохсету обещание. Очевидно, Тусет собирается обставить это както торжественно.
– Чего стоишь?! – взвилась девушка. – Там лодка ждет! Помощник верховного жреца и трое гребцов. Быстрее.
– Как же быть с воротами? – спросил Александр.
– Я сбегаю в дом и найду когонибудь, – затараторила Ренекау. – А ты собирайся.
Юноша кивнул. Девушка побежала в дом, а он нырнул в свою каморку. Посмотрел на сундук. "Разворуют ведь?" – с тревогой подумал парень. Правда, стены здесь оказались настолько кривыми, что крышка приподнималась только сантиметров на тридцать, и приходилось искать нужную вещь на ощупь. Да и оставалось там только оружие, громоздкие украшения и ткани. Однако на всякий случай сделал пару контролек, прикрепив воском к крышке две волосинки.
Достал изпод лежанки сумку.
– Ну, ты скоро?! – раздался нетерпеливый голос Ренекау.
– Сейчас, – спокойно ответил Алекс, убирая в сумку черный материал.
– Ты сказала, что я ухожу? – с тревогой спросил он, оглядев пустынный двор.
– Минту сейчас придет, – отмахнулась девушка, хватая его за руку. – Пошли. Скорее. Там ждут!
Выйдя за ворота, юноша повернул к храму.
– Не туда! – вскричала Ренекау. – Лодка стоит у причала. Быстрее, они же торопятся!
Александр заметил в конце улицы двух мождеев, но служанка потащила его в противоположную сторону.
На перекрестке недалеко от нового дома Анукрис, они стали спускаться к каналу, но Алекс не заметил здесь никакой лодки.
Девушка всплеснула руками.
– Они у реки!
Потом с тревогой взглянула на солнце.
– Опоздаем, меня накажут!
– Тогда поторопимся, – согласился юноша.
Они почти бежали по широкой тропинке вдоль поросшего камышом берега канала, мимо склона по которому тянулись кирпичные ограды.