Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Удивляясь столь неожиданному вызову, Сентор вошел в комнату. По углам ярко горели два светильника с древесным углем, тем не менее, в просторном кабинете стоял полумрак. Сквозь открытое настежь окно пахло распустившимися цветами, доносился громкий стрекот цикад. Ипий Минуц Цицер сидел, откинувшись на спинку кресла, и черты его лица почти не различались в темноте.
– Садись, - сделал он приглашающий жест. Сверкнули драгоценные перстни.
Сентор сел, с нарастающей тревогой
– Зачем ты хотел убить сына советника Корнелла?
– Не понимаю, о чем ты, - проговорил он.
– Мне нет никакого дела до советника и его сыновей.
Одним из немногих качеств, которые сын ценил в отце, являлось умение спокойно и рассудительно довести свою точку зрения до слушателя. Он никогда не начинал ругаться, не объяснив предварительно причину своего недовольства. Поэтому Сентор надеялся услышать, чем вызвано подобное обвинение. Ипий не заставил себя ждать.
– На празднике во Дворце Ста ко мне подошел стратег Титус Норд и задал этот же вопрос. И я тоже не смог на него ответить. Пришлось приказать своим людям выяснить все подробности. Налетчики, которые недавно напали на бордель "Сладкий родничок", собирались устроить засаду на сына советника Корнелла.
Сентор слышал эту историю. Тогда, кажется, погиб какой-то призовой боец.
– Но при чем же здесь я, отец?
– Дума Валуна нанял твой отпущенник, - разъяснил Ипий.
– Но у него на это денег не хватит. Вот поэтому я еще раз спрашиваю, чем тебе не угодил Мерк Корнелл Апер?
Сын растерянно заморгал, но, быстро взяв себя в руки, поинтересовался:
– Ошибки быть не может?
– Раньше те люди меня не обманывали, - покачал головой отец.
– На всякий случай я велел все еще раз проверить. И решил узнать, что встало между вами? Гордость, женщина или деньги?
– Клянусь всеми богами и памятью предков, я ничего не знаю об этом, - стараясь говорить, как можно убедительнее, ответил Сентор.
– Или кто-то чего-то напутал, или Тиллий решил подзаработать на стороне.
– Тогда он выбрал очень плохой способ!
– Ипий Минуц подался вперед так, что свет упал на его хмурое лицо.
– Корнелл, как и я, из красно-черных. Сейчас у него дела идут не блестяще. Потерял один из кораблей, посланная на север экспедиция не вернулась, а он вложил в неё большие деньги. Теперь любое происшествие может привести его в стан "синих". Пусть он не так богат и влиятелен, но у него много друзей в Совете и к его словам прислушиваются. Поэтому мне совсем не хочется ссориться с ним из-за какого-то отпущенника.
– Я понимаю тебя, отец, - смиренно кивнул нашкодивший отпрыск.
– Если твой человек забыл о своем долге перед покровителем, накажи его, - строго сказал Ипий.
– Или нужна помощь? Я заметил, что ты слишком плохо выбираешь отпущенников.
– Нет, отец, - попытался улыбнуться сын.
– Я все же думаю, что это недоразумение. Но сейчас же вызову Тиллия и все выясню.
– Ты даже не представляешь, как это серьезно, - покачал головой глава семьи.
– Когда близкий родственник одного советника обвиняется в покушении на другого.
Сентор покинул кабинет, с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость. Волосатая обезьяна Тиллий его обманул! Но зачем мерзавцу понадобилось убивать молодого Корнелла, и где он взял денег, чтобы заплатить Валуну? Надо все вытряхнуть из его гнусной душонки!
Он мог добраться до своих покоев, не выходя из дворца. Но вместо этого выскочил в залитый лунным светом сад. На западе еще догорали последние отблески заката, а ночное светило уже насмешливо поглядывало на Землю с темно-синего неба. Вечерняя прохлада приятно охладила разгоряченное лицо, приводя в порядок мысли. Сентор окликнул проходившего мимо раба и приказал немедленно найти и прислать к нему отпущенника Тиллия.
Едва бросив взгляд на разъяренного господина, невольник бросился бежать по выложенной камнями дорожке.
Подходя к двери, Минуц услышал знакомый голос:
– Да будет с вами благословение богов, господин.
Тот, кого он так искал, внезапно появился, встав со скамейки, притаившейся в густой тени кустарника.
– Мне нужно с тобой поговорить, - Сентор сам удивлялся своему спокойствию.
Поднимать скандал в саду прямо под окнами, за которыми могут оказаться чужие уши, не хотелось. Он смирил свой бешеный нрав, загоняя глубже душивший его гнев.
– Вы слышали, что произошло сегодня в суде?
– понизив голос, спросил отпущенник.
Но покровитель только коротко бросил:
– Не здесь, поговорим на верху.
– Как прикажете, - Тиллий склонился в поклоне, бережно придерживая перевязанную руку.
Какой же длинной показалась эта лестница! С каждой ступенькой Сентору становилось все труднее сохранять спокойствие. Последние шаги он проделал, крепко сцепив зубы, готовый в любую секунду накинуться на предателя.