Оскал Фортуны
Шрифт:
– Это его дело, - одернул подчиненного старший соратник.
Но чувство непонимания происходящего не проходило. И Гатомо-фами и Кауцо-фами входят в земли вассальные барону Токого, но не имеют общих границ. Да и как еще посмотрит барон на такой брак, увеличивающий земельные владения Гатомо вдвое? Или уже все решено на празднике цветения риса? Как ни гони ненужные вопросы, они все равно упрямо лезли в голову. А Гатомо, словно дразня, так и не посвятил его в свои планы, только улыбался да поглаживал седые усы.
Получив послание от
– Здравствуй, преподобный!
– первым поздоровался он, слезая с лошади.
– Здравствуй, Гатомо-сей, - поклонился Макао.
– Здравствуйте, благородные воины.
Соратники вразнобой поприветствовали монаха.
– Давно ждешь?
– спросил Гатомо.
– С утра.
– Тогда пойдем мыться с дороги, - предложил рыцарь.
Отделанная липовыми дощечками господская баня наполнилась клубами душистого пара, когда служанка плеснула на раскаленные камни травяной отвар.
– Иди, Пина, - отпустил ее господин, откидывая голову на край лохани. В соседней отмокал монах. Из горячей воды торчала только красная от жара лысая голова, блестевшая капельками пота в лучах солнца, пробивавшихся сквозь густой пар из маленького застекленного окна.
– Ты хотел меня видеть, Гатомо-сей?
– спросил он.
– За чем?
– У меня столько новостей, что я не знаю с которой начать, - ответил рыцарь потягиваясь.
Макао поудобнее уселся, вдохнул ароматный настоянный на травах и липовом меде воздух.
– Начни с самой важной.
– Я женюсь. И не через два года, а через три месяца.
Даже не глядя на него, Гатомо почувствовал, как вздрогнул монах.
– Нет, - усмехнулся он.
– Твоей любимице ничего не угрожает. Я беру в жены Хиромо Кауцо вдову Насо Кауцо.
Макао даже привстал от неожиданности.
– А как же Кирохо? Барон тебе это не простит.
Рыцарь вздохнул.
– С бароном пусть разбирается барон.
– Как это?
– не понял монах.
– Этот брак нужен не только мне, а еще и моему господину - Токого.
– С чего бы это наш барон так озаботился судьбой какого-то рыцаря?
– не удержался от иронии Макао. Ему расхотелось сидеть в лохани. Глядя, как он заворачивается в простыню, Гатомо заговорил.
– У бывшего хозяина Кауцо-фами нет наследников, нет у него и братьев. Зато полно племянников. Один из них служит при дворе сегуна, второй - в канцелярии наместника! И каждый хочет стать землевладельцем. Так что наш господин Токого попал меж двух огней. И с наместником ссориться не хочется и сегуна огорчать неохота. А тут вдова вышла замуж, хозяин у земли есть, и никаких претензий к Токого.
– Ловко!
– усмехнулся монах, наливая себе травяного отвара.- А как же Сайо?
– Так с нее все и началось!
–
– Она готова стать официальным опекуном?
– переспросил Макао.
– Да, и даже заплатит мне. У девочки появятся официальные документы. С ее умом, красотой и помощью госпожи Айоро она составит себе хорошую партию при дворе сегуна.
– Да, ты прав, Гатомо-сей, - вынужден был согласиться монах.
– Там у нее куда больше возможностей устроить свою жизнь.
– Конечно, старый друг, - проговорил рыцарь, тоже выбираясь из лохани.
– Можно сказать, я выполнил свою клятву. И теперь все будет зависеть уже только от нее.
За ужином Гатомо расспрашивал о происшествиях в замке, о самочувствии Сайо, но ни словом не обмолвился о своей поездке в Кауцо-фами. Отпустив девочку, он приказал служанкам принести еще водки и не тревожить их по пустякам.
Монах от выпивки отказался, а хмурый старший соратник молча прихлопнул свою стопку. Весь ужин он явно собирался что-то сказать, но не решался. Но рыцарь, вместо того чтобы поинтересоваться, что беспокоит старшего соратника, вдруг спросил:
– Скажи, Мирамо-сей, тебе хочется иметь свой замок?
– Конечно!
– удивился вопросу воин.
– Но мне никогда не стать землевладельцем, мой господин.
– А управителем?
– лукаво улыбаясь, в седые усы, спросил рыцарь.
У старшего соратника перехватило дыхание, все его беспокойство моментально куда-то улетучилось. Управитель осуществляет полномочия землевладельца в случае его длительного отсутствия. Например: служба при дворе, выполнения поручений господина, связанных с долгими путешествиями и походами.
– Но ведь тебя не посылают в дальний поход, Гатомо-сей?
– Нет, - пьяно покачал головой рыцарь.
– И ко двору меня тоже не приглашают.
– Тогда как я могу быть управителем, если у тебя, мой господин, только один замок и одна деревня?
– А если будет два?
– Вот если у тебя будет еще один замок, Гатомо-сей, я буду служить тебе управителем так же верно, как служу соратником.
– Когда будет, - поправил рыцарь.
– А пока, никому ни слова об этом разговоре. И оставь нас с преподобным.
– Конечно, Гатомо-сей.
– Когда ты собираешься сказать Сайо?
– поинтересовался монах, едва дверь за старшим соратником затворилась.
– Еще не знаю,- рыцарь слегка протрезвел.
– Честно говоря, мне будет жалко с ней расставаться.
– Мне тоже, - вздохнул монах.
– Ты пошлешь с ней кого-нибудь?
– Вот еще!
– вскинул белесые брови Гатомо.
– За нее будет отвечать Айоро. Пусть она и дает слуг.
– Когда я только поступил в монастырь, - тихо заговорил Макао.
– То по уставу год не мог покидать его стены и видеться с посторонними. Даже тебе, чтобы встретиться со мной, пришлось внести в монастырскую казну целую серебряную монету.