Оскар. Проклятие Блэксберри
Шрифт:
— Патриция вышла замуж за Вильгельма Оуэнса и родила троих детей. Их звали Тереза, Симон и Годфри. Изабелла прислуживала у них в доме, она была рядом с дочерью и наблюдала, как растут внуки. Конечно, она хранила тайну своего происхождения…
— Черт! Телефон не работает! — Лора в гневе ударила трубкой в стол. Через мгновение свет в гостиной погас. — Замечательно! Чарли, сукин ты сын…
— Оставьте, Лора. Огастес с ним разберется…
Эмма достала из комода две масляные лампы, зажгла их и вручила одну Лоре.
— Пока что не разобрался. Бедный мистер Палмер… — Лора осветила мертвое лицо,
— Мистер Палмер ему не нужен. А вы нужны. Он не даст вам умереть.
— А вам?
— Мне этот мальчик не сможет навредить.
— У меня же есть мобильный телефон! — вскрикнула Лора. — Идемте в мою комнату. Одна я боюсь.
За окном стемнело. Две женщины пронеслись по скрипучим ступенькам, а за ними тени, жившие более ста лет назад. Дом исцелялся: заживали трещинки, созданные временем, стены отдавали свежим запахом краски, а крик, застывший на чердаке, пока что звучал тихим эхом, но уже готов был прорваться в реальность. Прошлое и настоящее желали сплестись воедино.
— Не могу его найти! — возмущалась Лора. — Я уверена, что он лежал на тумбочке. Но его нигде нет.
Лора вытряхнула содержимое сумочки на кровать. Эмма взяла голубой платочек с золотой буквой «О», пятна крови покрывали весь платок.
— Какое-то время, — сказала Эмма, присаживаясь на постель, — все было спокойно. Изабелла даже решила, что у лорда ничего не получилось. Иногда она чувствовала его холодное дыхание, прорывающееся сквозь стену двух миров, но лишь иногда. А потом умер мальчик. Симон, младший сын Патриции.
— Утонул в подвале, — подхватила Лора. Она потеряла всякую надежду связаться с внешним миром. И ей было чертовски страшно.
— Верно. А через год Тереза. Я… — Эмма заглянула в глаза Лоры. В них читалось отчаяние и дикая усталость. — Изабелла не уследила. Не смогла помочь им. После их смерти Патриция сильно горевала. Она ходила на чердак, чтобы побыть одной, и прикарманивала вороньих птенчиков.
— Вы думаете, это лорд убил их?
— Лора, это место проклято. Грехи отцов лягут на детей. И лорд, и его потомки так или иначе обречены на гибель, пока все древо Голдендарков не вымрет. Чтобы Огастес не смог вернуться. Но…
— Но? — Лора села рядом, она внимательно слушала печальную служанку.
— Зло обладает невиданной силой. И оно не умирает. Никогда. Зло пропитало каждую трещинку Блэксберри, вросло в него, как сорняк. Оно повлияло на всех, кто жил здесь.
— И на вас?
— А на меня больше всех… Изабелла вместе с дочерью прислуживали в доме долгое время. Они охраняли детей Патриции от влияния лорда, как могли. Но не справились… Время шло, а они не старели, и однажды им пришлось уйти. Когда Годфри, выживший младший сын, стал взрослее и ему не угрожало вселение лорда, они покинули Блэксберри. Но всегда были рядом.
— Почему они не старели? — Лора понимала, кто перед ней, но боялась озвучить это вслух. Боялась разорвать хрупкую границу реальности.
— Можете спросить об этом Огастеса. Если Лилит не поймала его.
— Вы думаете… он уже здесь? — Лора сглотнула и подавилась.
— Большая часть его… Изабелла и ее дочь Розалинда, выросшая такой же уродливой, какой была при рождении, вернулись служить в дом, когда Годфри вырос, женился и
Эмма всплакнула. Впервые Лора увидела ее слезы, и как же они были горьки!
— Это невозможно… невозможно… я отказываюсь верить, — прошептала Лора.
— Вы уже слишком много видели, чтобы не верить.
— Леди Изабелла…
— Я давно не зову себя так.
— Но…
— Я еще не закончила. Лорд оказывал сильное воздействие на близнецов. В какой-то момент мне стало казаться, что у него все получится. А Патриция, она… увядала. Она что-то чувствовала, но не могла понять происходящее. И я… рассказала ей.
— Что?
В окно постучала черная ворона. Эмма открыла ставни и впустила ее в комнату. Морриган села в угол на каменного ангела, прячущего лицо в ладонях.
Часть 3. Плачущие ангелы. Интермедия 10
1926 год.
Патриция Оуэнс сидела на чердаке и лепила гипсовые изваяния ангелов. Каждая следующая скульптура была печальней предыдущей. Маленькие статуи плакали в углах комнат, плакали и вытирали слезы. Один их вид вызывал приятную меланхолию. Они умели точно передать настроение души Патриции. Слеза, застывшая в складке века, слеза, стекающая по щеке, слеза, капающая в ладонь, слеза, слитая с озером под ножками ангела. На ангеле, что Патриция лепила сейчас, не было слез — руки стыдливо прятали глаза, будто ангел не хотел видеть этот свет.
Всю жизнь она страдала от чего-то, но не могла вспомнить от чего. А теперь…
На окошко сели черные птенчики. Патриция сделала кормушку для птиц сразу, как переехала, но после смерти детей сюда прилетают только два черных птенчика. Они взмахивают милыми крылышками и помогают утолить печаль, они и плачущие ангелы.
А теперь она хорошо знала, от чего страдает.
Патриция погладила вороненка по изящной спинке. Он потерся головой о ее пальцы, как котенок. У птиц ведь тоже есть душа?
Как и у моих ангелов.
Часть 3. Плачущие ангелы. Глава 30
— Я призналась ей и все рассказала. Моя дорогая Патриция! Мы не жалели слез!
Снаружи началась гроза, вновь заплакал дождь.
— Ее страдания были невыносимы. Тогда я раскрыла главный секрет…
Морриган каркнула и взмахнула крыльями.
— Я не знакома с черной магией и колдовском, которыми мой супруг овладел в совершенстве, но кое-какие знания все же почерпнула. И я хорошо изучила дневник Огастеса. У меня не было юных тел, и я не собиралась забирать ничью жизнь… Я просто сделала все, что могла.