Осколки чести. Барраяр. Ученик воина. Игра форов
Шрифт:
— Столько, сколько необходимо для задуманного ими психологического эффекта.
— Какого? Свести меня с ума? Еще три дня — и готов.
Мать усмехнулась:
— Необходимо убедить барраярских служак, что ты понес должное наказание за свое, э-э, преступление. Если уж ты угодил в это зловещее местечко, пусть утвердятся в мысли, что с тобой здесь не церемонятся. А если выпустить тебя и позволить расхаживать по городу, вряд ли они поверят, что Иллиан подвешивал тебя вниз головой или поджаривал на медленном огне.
— К чему весь этот спектакль? — Майлз откинулся на подушку, стараясь скрыть горечь. — Я хотел быть полезным,
Мать снова улыбнулась:
— Ты готов присмотреть себе другое занятие?
— Быть фором — больше, чем занятие.
— Да, ты прав. Это патология. Навязчивая идея. Галактика велика, Майлз. Существуют и другие способы приносить пользу.
— В таком случае, что тебя держит здесь, на Барраяре? — ответил он уколом на укол.
— Знаешь, — мать слабо улыбнулась, — желания тех, кого мы любим, могущественнее любого оружия.
— Если уж речь зашла об отце, он еще придет ко мне?
— Нет. Должна тебя предупредить, что он решил для вида рассердиться на тебя.
— Только для вида?
— Конечно же! Ему приходится быть сверхосторожным, имея дело с барраярским генералитетом. А вообще-то он уже видел тебя продолжателем своих социально-политических реформ. Но все это основывалось на том, что ты сделаешь солидную военную карьеру. Он даже нашел способ использовать на пользу Барраяра твои дефекты.
— Да, я знаю, — угрюмо потупился Майлз.
— Но ты не думай об этом. Отец, без сомнения, отыщет смысл в том, что случилось. Не только смысл, но и надежду обратить все во благо.
Майлз вздохнул.
— Но я должен заняться хоть чем-нибудь! Мне нужна одежда!
Мать грустно покачала головой…
Оставшись один, Майлз попробовал позвонить Айвену.
— Где ты сейчас? — подозрительно спросил тот.
— В тюрьме. Влип по уши.
— Вот как! В таком случае извини. Не хочу, чтобы ко мне прилипло что бы то ни было, — бросил Айвен и отключился.
7
На следующее утро Майлза перевели в другое место. Сопровождающий, разрушив все его надежды снова увидеть небо, спустил Майлза всего лишь этажом ниже. Офицер открыл ключом дверь в одну из тайных квартир, предназначенных для охраняемых свидетелей. И, догадался Майлз, для политически неудобных персон.
— Сколько же я здесь просижу? — спросил он офицера.
— Об этом мне ничего не известно, — официально ответил тот и вышел.
Дорожный мешок, набитый одеждой, и наспех упакованная коробка лежали на полу посреди комнаты. Пожитки с острова Кайрил. Запах плесени и холодное дыхание арктической сырости снова обдали Майлза, когда он принялся рыться в них. Включая библиотечку по метеорологии, все вроде бы на месте. Только теперь Майлз осмотрел новое место жительства. Однокомнатная, убого меблированная в стиле двадцатилетней давности квартирка. Несколько кресел, кровать, небольшая кухонька, пустые стенные шкафы и полки, санузел. И никаких следов предшественника — вещей или предметов туалета. Ровным счетом ничего.
Здесь, должно быть, всюду жучки. Любая блестящая поверхность скорее всего скрывала видеокамеру, а подслушивающие устройства могли и вовсе вынести наружу. Интересно, включены ли они? Или Иллиан не счел нужным задействовать их? В коридоре стоял часовой и была установлена видеокамера, но Майлзу показалось, что соседей у него сейчас нет, ни справа, ни слева. Он обнаружил, что имеет право побродить по незасекреченным уголкам и закоулкам
Распаковав коробку и мешок, Майлз пропустил одежду через ультразвуковую чистку, чтобы уничтожить затхлый дух базы, затем аккуратно повесил ее в шкаф. Он также почистил ботинки, разложил нехитрые пожитки по пустым полкам, принял душ и переоделся.
Час прошел. Сколько их еще осталось?
Он попробовал читать, но не мог сосредоточиться и кончил тем, что, сидя в наиболее удобном из кресел с закрытыми глазами, представил себе: эта лишенная окон комната — на самом деле кабина космического корабля, и за стеклами, которых нет, — черная космическая ночь.
Два дня спустя, когда он сидел в том же кресле, переваривая тяжеловатый обед из кафетерия, в дверь постучали.
Удивленный Майлз вскочил и захромал к двери. Он надеялся, что его не поведут на расстрел, хотя кто его знает.
При виде суровых лиц офицеров Имперской секретной службы в зеленой форме Майлз понял: дело серьезное.
— Извините, — произнес один из них и, проскользнув мимо Майлза в квартиру, начал проверять ее сканером.
Майлз недоуменно заморгал, но увидев, кто стоит в коридоре за спиной второго офицера, понимающе протянул:
— А-а.
Офицер со сканером приказал ему взглядом поднять руки.
— Порядок, сэр, — через секунду произнес он, но Майлз и без того знал, что все в порядке. Эти парни никогда не исключают случайности — даже здесь, в самом сердце Имперской службы безопасности.
— Благодарю вас. Можете подождать снаружи, — произнес третий из прибывших. Офицеры кивнули и немедленно заняли пост за дверью.
На зеленом мундире вошедшего отсутствовали какие-либо знаки различия, но Майлз сразу же отдал ему честь. Гость был худ, среднего роста, с темными волосами и светло-карими глазами. Серьезное молодое лицо лучилось улыбкой, которой, правда, недоставало искренности.
— Прошу вас, сир, — официально произнес Майлз.
Худощавый молодой человек сделал движение головой, и Майлз закрыл на ключ дверь, за которой застыли охранники. Император Грегор Форбарра немного расслабился.
— Привет, Майлз.
— И тебе тоже. — Майлз указал на кресло. — Добро пожаловать в мою скромную обитель. Ты не знаешь, аппаратура включена?
— Я просил, чтобы не включали, но не удивлюсь, если Иллиан не подчинится — для моей же пользы, разумеется. — Грегор скорчил гримасу и последовал за Майлзом. В левой руке у него была пластиковая сумка, из которой раздавалось приглушенное бульканье. Он уселся в самое удобное и большое кресло, которое Майлз только что оставил, перекинул ногу через подлокотник и устало вздохнул, словно из него выпустили весь воздух. Затем протянул Майлзу сумку: