Осколки детства
Шрифт:
– Что с тобой? Скажи мне! Ведь ты не умрешь?
– Нет, мой дорогой, не умру…
– Никогда-никогда?
– Никогда-никогда.
Максимка успокаивался. Отец нашел в себе силы. Ухватившись за стену, он кое-как приподнялся и медленными шагами отправился на свою постель. Подружки Любавы подзывали его: «Юрик, иди к нам! Выпей водочки»! Папка лежал и не отвечал на их возгласы. А потом удивил всех – показался в кухонных дверях и бойко кинул: «А наливай!» Ему налили. Целую. Он выпил, но закусывать не стал. Все переглянулись.
– Еще, – громко проговорил Максимкин отец.
«Еще?» – спросила Любава, вопросительно смотря на брата.
– Всё, больше не буду, ответил тот.
Юрий ушел в комнату и больше в этот день не вставал. Вечером к Любаве пришла знакомая медсестра, которая обещала осмотреть брата. Максимка сидел рядом с отцом и смотрел телевизор. Когда шли мультфильмы, он сидел, раскрыв рот, и ничто его не могло отвлечь от их просмотра. Но только не в этот раз. Нахохлившись, как воробей, Максимка одним глазом поглядывал на экран старого «Шарпа», а другим следил за тем, что происходило вокруг его отца. Медсестра оглядела его тугой живот и зачем-то откинула одеяло с папиных ног. Все они покрывались синяками разных размеров.
«Любава, готовься, – прошептала тетка в белом халате. – Надо бы Максимку куда-нибудь отправить. У Юры уж трупные пятна пошли…»
– Максима, к тебе тут Вовка заходил. Звал тебя в гости… – мгновенно придумала Любава.
– Да? А давно? – оживился Максимка.
– Да нет… не очень.
– Тогда я к нему побегу!
– Хорошо. Только у папы разрешения спроси сначала!
– Ладно, – сказал мальчишка и подошел к кровати отца. Тот лежал и смотрел в какое-то отдаленное пространство.
– Па…
– Что, сыночек?
– Па, можно я к Вовке сгоняю? Тут недалеко…
Максимкин отец еле шевелил губами, но, улыбаясь и как-то по-особому разглядывая сына, сказал: «Иди».
Максимка подбежал к Любаве и радостно воскликнул: «Отпустил!»
Входная дверь хлопнула, все вздохнули с облегчением.
Парнишка в шапке-ушанке и рыжей куртке бежал по тротуару к другу. Его дом находился в одном квартале от Вовки. Расстояние преодолел быстро, и теплой рукой, спрятанной в варежку, он постучал в дверь. Долго не открывали. Тогда Максимка встал на цыпочки и позвонил в звонок. Заиграла знакомая мелодия, послышались чьи-то шаги, и в открытой двери появился Вовка.
– Макс! Здорово! Я тебя давно жду! Заходи – сейчас в стрелялки играть будем. Мне новую игру купили. Раздевайся, проходи.
Максимка стянул с себя шапку, куртку и валенки. Неторопливо прошел в комнату и сел на диван.
– Ну, показывай свою игруху. Что там интересного? – спросил Максимка друга, и какое-то непонятное чувство тревоги овладело им в тот момент. Он не мог дышать, думать, слушать… Не мог разобраться, что происходит. Он быстро вскочил с мягкой мебели, запрыгнул в валенки, накинул куртку и побежал домой. Вовка успел только крикнуть: «Здоровья твоему отцу!»
Максимка встал как вкопанный… «Здоровья твоему отцу» – раньше он никогда не говорил подобного. Сердце екнуло от этой фразы. Сломя голову помчался Максимка к любимому папке. Запнулся на пригорке, ударился пальцем на ноге
Из двери Максимкиной квартиры выглянула та самая медсестра и сказала: «Иди к Лиде, не мешай. Папа умер».
«Папа умер? Как умер? А я?» – в голове мальчишки эти слова никак не укладывались, и он не мог в них поверить. Максимка выдавил из себя слезу и пошел за Лидой.
– Садись, я тебя покормлю, – предложила соседка. – Щи «Сиверские» будешь?
– «Сиверские»? – спросил Максимка, и его глаза заплыли слезами.
– Да, «Сиверские», – отвечала Лида, делая вид, что ничего не замечает.
Она поставила тарелку с супом на стол, которая так и простояла до вечера. Максимка не притронулся. Зашла Любава.
– Максим, не плачь. У папы теперь всё хорошо. У него ничего не болит. Он теперь наш ангел, – успокаивала племянника тетка.
– Как ангел? Он улетел?
– Да, милушка моя, его душа теперь на небесах.
– А как же он меня оставил? Как же я без него-то буду?
– Ты теперь будешь со мной.
– Почему ты отправила меня к Вовке? Ты же знала, что это сейчас произойдет?! Любава, ответь! – сквозь слезы кричал Максимка.
– Мы решили, что так будет лучше.
– Он звал меня? Скажи! Звал? – не успокаивался мальчишка.
– Юра спрашивал, где ты…
– Как спрашивал? Он же сам меня к Вовке отпустил!
– Так ведь он уже в беспамятстве был почти…
Максимка плакал, а Любава просила его успокоиться. Она ушла. Максимку посадили к Лидкиному телевизору и включили какую-то программу. Шел концерт.
Максимка смотрел в одну точку и не слышал, как в комнате появилась Любава. Он вздрогнул.
– Ты чего? Напугался?
– Не ожидал просто.
– Пойдем к папе сходим.
– Пойдем, – сказал племянник и встал с дивана. Они подошли к своей квартире, и папин сын долго не мог открыть дверь. Он смотрел на ручку, потом на Любу, затем снова на ручку, и так переводил взгляд до тех пор, пока медсестра не открыла эту дверь изнутри и не спросила: «Люб, ну где ты ходишь? Монеты от Лидки принесла»?
Мальчишка так и не понял, зачем понадобились деньги. В комнате, где он недавно смотрел вместе со своим папкой мультики, стоял гроб, обитый красной материей с черными рюшечками, а в нем… А в нем спал отец. Или дремал… Глаза были немного приоткрыты. Максим осмотрел его с головы до ног и не мог понять, в чем дело. Разве он умер? Вон как грудь вздымается. Уши только фиолетовые почему-то… Странно.
В комнату вошла какая-то бабулька и начала причитать. Максимка сел поодаль от отца и стал смотреть на происходящее. У гроба прибывали люди. Кто-то нес цветы, кто-то деньги. Все плакали и говорили: «Эх, Юра, Юра…» Народу было много, и шума тоже. Максимка вздрогнул и понял, что уснул в комнате с покойником. Рядом никого не было. Только папа. Мерзопакостный холодок пробежал по телу ребенка, и, делая вид, что он не боится, Максим вышел из комнаты. Там ходили люди. Мальчишку снова отправили к Лиде. В такой суматохе прошло почти три дня.