Осколки клана. Том 1
Шрифт:
– Заткнись...
– холодно произнёс я, активируя глазки и зажигая на свободной руке небольшой зелёный огонёк, от которого мужик отшатнулся, как дух от святого Древа.
– Ты что, простец, реально думал, что мы поверим в эту липу про куратора «самой слабой группы в Полисе»?
– Молчать!
– вышло неубедительно, потому как голос чиновника резко дал петуха.
– Я шестой чин Княжеского стола...
– ...А потому, поорав на нас немного, сможешь заставить подписать эти пасквили, прикрыв свою задницу?
– продолжил я, ощущая, что за моей спиной тоже начались какие-то шевеления.
– Дядя, ты вообще понимаешь, кто перед тобой стоит?
Первый же
Не знаю уж, можно ли так делать или нет, всё же я без году неделя учусь подписывать стандартную отрядную документацию, а не переквалифицировался резко в юриста, о работе которых знаю только то, что они есть. Но в данном случае «Соглашение о неразглашении», в том числе и имени нанимателя, было, похоже, искусно сплетено с «Отказом от претензий». И что-то мне подсказывало, что этот дядька не стал бы подсовывать мне туфту.
На втором листе, с которым я тоже уже успел ознакомиться, не было, на первый взгляд, ничего необычного. Стандартная форма запроса на срочную госпитализацию членов боевой руки в случае чрезвычайных ситуаций на миссии в городе. Меня с такой бумажкой уже успели познакомить в представительстве канцелярии в Академии, а нужна она была на тот случай, если кому из нас по случайности «почти» оторвут голову. Мы как студенты, а не полноценные чародеи могли рассчитывать на то, что в госпитале нас бесплатно поставят на ноги.
Естественно, нужны были такие гарантии от Княжеского Стола в первую очередь Ленке, кто его знает, какие там отношения у Сухановой с её гильдией, ну и мне, если я по каким-то причинам попаду в немилость к Ольге Васильевне. Клановые же в подобных подачках не нуждаются, потому как, случись что, в любом случае получат помощь по высшему разряду. Просто для упрощения оборота бумаг данный документ распространялся не на конкретного человека, а на всю группу сразу.
Вот только одно но! Подобная бумага составляется не на конкретную миссию, а на весь первый год обучения с практикой внутри городской черты. И свою подпись я рядом с закорючкой Мистериона поставил в тот день, когда принял на себя бюрократию группы.
А вот чего на том документе не было, так это двух «дополнений». Первого - о том, что в случае не оказания нам квалифицированной помощи в срок или несвоевременной транспортировки мы, шестьдесят первая группа в лице её представителей, опять отказываемся от любых претензий к кому бы то ни было как от своего лица, так и от организаций. Второго - о том, что данный документ после подписания делает «недействительными» и «ущербными» все прочие аналогичные, составленные ранее.
Третья бумажка была ещё интереснее, и, начав её читать, я привлёк внимание чинуши, а заодно решил прекратить клоунаду, потому как эта напрямую затрагивала уже мою клановую чародейскую честь, о которой в последнее время приходилось постоянно слышать от Ольги Васильевны.
Речь в бумаге, как ни странно, шла о трофеях, а точнее, категориях, на которые мы могли рассчитывать. Так как дислокация прохождения задания ограничивалась чертой полиса, по завершении миссии в наше безраздельное владение должно было
– Да как ты смеешь! Щенок!
– орал тем временем отошедший от шока чинуша слегка подрагивающим голосом.
– Бунтарь! Против воли самого Князя пошёл... Да тебя в тюрьме сгноят за то, что ты посмел даже подумать на княжьего человека руку поднять...
Я посмотрел чинушу как на раздавленного паровиком лилипа, и он резко осёкся, отступил, роняя кресло и доказывая, что наставника за ним нет, а затем дрожащей рукой медленно потянулся под лацкан мундира.
Тут ведь какое дело, не то чтобы во мне взыграла жадность или проснулся внутренний лилип, тащащий всё что можно в своё логово, но подобный «контракт» больше подходил на «наёмничий», нежели на «чародейский» и, как это ни забавно, касаясь дел чисто меркантильных, бил по той самой пресловутой «Чародейской Клановой Чести» куда сильнее, чем прямые оскорбления какого-то там простеца с чиновничьим чином в Княжеском Столе.
И не то чтобы так было «заведено», или существовало какое-то негласное правило. Нет, подобные условия были чётко прописаны кланами ещё во времена основания Полиса и изменению не подлежали.
Москва, как и любой другой настоящий Полис, в первую очередь город чародеев. Клановых или не клановых, неважно. Всем остальным здесь банально позволяется жить и работать, потому как именно «нам» так удобно. И это не предрассудки, основанные на замшелых теориях превосходства одной части человечества над другой, это аксиома, при нарушении которой о мирном сосуществовании одарённых и простецов в замкнутом пространстве Полиса можно просто забыть. Альтернативой была либо гражданская война с закономерным исходом в виде казанских или киевских интервентов, быстро добивающих остатки выживших москвичей, либо закабаление одной из сторон как решение конфликта простых людей и чародеев.
Уж что-что, эту простую истину Ольга Васильевна вбила в мою голову сразу же, как только получила на это официальное право, потому как уже раньше замечала, что я вообще не делаю разницы между чародеями и простецами. Чтобы, как она правильно сказала: «Меня не позорил и сам не позорился!»
И опять же, нет. Я не стал принимать обычных людей за второй или третий сорт только по той причине, что им не повезло родиться с неразвитым ядром. Просто осознал, что так, а не иначе устроен наш мир. В котором (при всём прогрессе цивилизации) без чародеев человечество обречено на уничтожение, а соответственно, простым людям необходимо уважать ту силу, которая позволяет им жить дальше. И если говорить о полисах, то жить очень даже неплохо.
Вот обитатели посадов, даже если судить по Апёнке, об этом прекрасно помнят и понимают. А те, кто спрятался за нашими спинами и стенами Москвы или засел повыше, с каждым десятилетием начинают всё больше смотреть на чародеев то ли как на слуг, то ли как на наёмников, чем-то им обязанных.
Мы им ничем не обязаны! Если говорить грубо, мы служим Полису как общности чародеев и Князю как когда-то выбранному нами же первому среди равных. Но уж никак не Княжескому Столу, где одарённых работает меньше одного процента, а вся остальная шушера - зажравшиеся на жирных местах простецы, привлечённые в это учреждение перекладывать бумажки, в то время как мы работаем!