Осколки-кровоточащие звезды
Шрифт:
— Это было для Стэра, — буркнула Императрица, вновь уставившись на свои руки.
Лек хмыкнул.
— Лия, я настоятельно тебе советую покинуть помещение. У меня тут допрос полным ходом идет, если ты не заметила.
— Не заметила, — парировала Лия. — Здесь нет Хэрри. И я не вижу коллапсора и экрана показателей.
Лек неприязненно посмотрел на нее.
— Мне прямым текстом сказать, что тебе здесь делать нечего? Кажется, я уже это сделал. Или мне стоит пригрозить изолятором? Но я это тоже сделал. Вчера. Или
Лия удивленно посмотрела на главу сопротивления. Он явно сердился, и Лия понимала, что сердится он именно на нее.
Глупо было приходить сюда.
— Прости. Мне… я хотела поговорить.
— Потом поговорим, — бросил Лек, делая еще одну затяжку.
— Не с тобой…
Тейла вновь подняла голову. В ее глазах Лия прочитала горечь и безразличие.
— Если так, то тебе точно грозит изолятор, — оскалился Лек. — Я ясно запретил вступать с ней в контакт.
Лия опустила глаза.
— Лек… прости, что перечу, но эта женщина вернула мне мужа. И пусть за все остальное я готова ее убить, за это я хочу сказать «спасибо». Я… сейчас же пойду и сделаю все, о чем ты меня просил.
Тейла коротко хохотнула.
— Не стоит меня благодарить, Лия Стэр, — сказала она. — Твой муженек — тот еще манипулятор. Да и не было у меня выбора. Так ему и передай. Пусть не мучается чувством вины.
Чувством вины? Кажется, надо будет выспросить у Вилта подробности знакомства с Тейлой. Похоже, Лия чего-то не знает.
— Да и ты… — это уже Леку. — Собираешься весь день тут сидеть и курить? Зря ты ее гонишь, Лекс. Тебе самому пора. Спасибо за еду, но тут воняет дымом. Как ты мне предлагаешь есть? И почему в санузле нет душа? Я десять миллиардов тебе заплатила, мог бы разместить меня в тюрьме покомфортней.
Лек со злостью потушил окурок прямо о поверхность стола и резко встал. Лия подняла голову и увидела, что голова сопротивления раздосадованно смотрит на Императрицу.
— Я уже тебе сказал: здесь все отрабатывают свое убежище. И ты… не будешь исключением.
Кажется, эти слова задели Императрицу за живое. Она тоже встала и сложила руки на груди. Выглядела она разгневанной.
— Ты собираешься меня выпустить? Дать кредит? Из моих же денег? Твоя наглость просто не имеет границ, Лекс!
Глава сопротивления поджал губы и сощурился.
— Я тебе уже все сказал. Решай.
Тейла зарычала.
— А если я не соглашусь? Если не дам тебе гарантий? Что ты будешь делать?
Лек отвел взгляд. Его плечи опустились, и сейчас он вдруг стал похож на побитого жизнью бродячего пса.
— Тогда я просто переведу тебя в более комфортабельный бокс. Там даже будет душ. И за десять миллиардов кредитов ты получишь тюрьму. Хотя можешь получить больше.
С этими словами он бесцеремонно отодвинул Лию в сторону, потом, открыв дверь, вытолкнул ее в коридор и вышел
— Иди и узнай, наконец, когда ее заменил двойник. Это важно, Лия. Это очень важно.
— Да, не вижу никаких отклонений. Маска прижилась прекрасно, — заключил доктор Корбиг.
Вилт вздохнул.
— Тогда почему ничего не происходит? — спросил он, чувствуя себя двоечником. Лицевая регенерация его прежде не так уж сильно интересовала. А теперь вот оказалось, что общих знаний, которыми он обладает, недостаточно, чтобы объяснить происходящее с ним… точнее, не происходящее.
Госпожа Ализа говорила о том, что уже через неделю лицо Вилта станет «взрослее». Он действительно уже перестал напоминать старшеклассника, но лицо… все равно оставалось слишком молодым. Отчего Вилт, глядя в зеркало каждое утро, невольно начал побаиваться самого себя. Жутковатое ощущение, как будто в отражении — кукла.
— Хм-хм, — проговорил Корбиг, убирая в ящик стола диагностические перчатки. — Подобные случаи относятся к разряду отклонений. Такое случается, но очень редко. Искусственный эпидермис адаптируется слишком медленно, и маска фиксирует возрастной эффект. «Анабиоз красоты» — так это называют. Об этом мечтают многие актрисы, начинающие стареть.
Вилт уловил главное: лицо его не придет в «возрастную норму».
— И сколько этот эффект будет длиться? — спросил он с опаской.
— Бывает по-разному, — задумчиво проговорил Корбиг и откинулся на спинку кресла. — От нескольких месяцев до нескольких лет. Ничего страшного в этом нет. Сопутствующих отклонений, насколько мне известно, зафиксировано не было. И вероятность отторжения маски ничтожно мала. Хотя попадать в аварии повторно я бы не советовал.
Вилт усмехнулся. Он бы и в первую не попадал. Скрежет сминающихся переборок иногда чудился ему по ночам — и он потом долго не мог уснуть, вслушиваясь в размеренное дыхание Лии, прижимавшейся к нему на узкой кровати. Ее близость успокаивала. Но воспоминания все равно возвращались. Вилт не хотел рассказывать о своих страхах Лие, но через пару дней она и сама заметила его состояние. Он обещал поговорить с Корбигом, а вместо этого — вот, нарвался на консультацию по поводу не проходящей юности…
Сработал таймер, просигналив, что Корбигу пора принимать кардиостимуляторы. Бегство с первого Предела не прошло для него даром. Но он был жив. А вот Риксом Салерно, как выяснилось, погиб во время боя… Вилт почему-то не ждал этой новости. Казалось, Салерно неуязвим. И вот, чем все закончилось.
Произошло слишком много изменений. Вилт чувствовал себя так, как, должно быть, чувствуют пациенты, вышедшие из больницы после долгой реабилитации и обнаружившие, что у друзей и родственников все это время жизнь шла своим чередом.