Осколки любви
Шрифт:
— Да, — ответила я, и моё сердце ухнуло вниз.
— Ваше поведение… было странным, — продолжил он, медленно перебирая бумаги. — У нас есть показания одного из ваших коллег. Он отметил, что вы вели себя подозрительно. Вы отлучались с места работы. Были нервными, дерганными. Вас заметили в компании подозрительных людей.
Я не верила своим ушам.
Какая чушь!
Всё это время я просто пыталась выполнять свою работу, и вот что выходит?
— Кто это сказал? — спросила я резко, чувствуя, как паника нарастает.
Следователь лишь слегка кривил губы, как будто наслаждался ситуацией. Он не ответил.
— Здесь вопросы задаю я, а вы лишь отвечаете на них, — мне указали мое место. — Это ваша подпись на бланке?
— Моя, — растерянно произнесла я. — Но я не помню имени такого пациента!
— Нам так же известно, что для вас это нормальная ситуация.
— Но…
— Нам известно, что у вас отозвали лицензию, — продолжил офицер Форд. — И теперь вы подозреваетесь в причастности к хищению лекарственных препаратов.
Мой разум отказывался это принимать. Это какое-то недоразумение. Сначала проблемы с лицензией, а теперь меня обвиняют в краже?
— Что?! — я не смогла сдержать удивления и ужаса. Это было слишком.
— Поэтому я вынужден выписать вам домашний арест пока ваша вина не будет доказана или опровергнута, — проговорил он почти небрежным тоном.
Я сидела в шоке, едва понимая, что он говорит. Арест? Как это возможно?
В этот момент в кабинет вошёл ещё один человек в форме. Он молча подошёл ко мне, взял мою руку и, прежде чем я успела что-либо сказать, надел на запястье браслет, который, как я поняла, теперь будет отслеживать все мои перемещения.
— Вы не имеете права покидать свой дом, — продолжил следователь сухо. — Пока расследование не закончится.
— Но я не виновата!
— Разберемся.
Я не могла поверить в происходящее.
Моя голова кружилась от ужаса и шока, когда они вывели меня из кабинета и посадили в полицейский мобиль.
Мы ехали в мою квартиру, из которой я больше не смогу выходить. Моя жизнь теперь ограничена стенами.
Меня оставили одну, еще раз просветив, что будет если я нарушу запрет.
Я сидела на стуле у окна, в оцепенении глядя на браслет на запястье. Вся эта ситуация казалась мне каким-то кошмаром, из которого невозможно выбраться.
Домашний арест. Подозрения в хищении.
Это не могло происходить со мной! Неужели Леор совершенно слетел с катушек!
В моей жизни всё перевернулось в один момент, и я не могла понять, как до этого дошло.
А еще на меня кто-то донес из коллег. Вернее, перевел стрелки. Ведь я ни в чем не виновата!
Тяжело вздохнув, я достала артефакт связи и набрала номер отца. Через несколько гудков его голос, тёплый и привычный, раздался в трубке.
— Лира, привет! Ты ведь приедешь на выходные, как договаривались?
Я замялась, ощущая тяжесть браслета
— Пап, я… не смогу приехать, — сказала я, стараясь говорить как можно увереннее. — Меня вызвали на работу.
— На работу? — удивлённо переспросил он. — Разве тебе уже вернули лицензию?
Я сжала артефакт в руке, обдумывая, что сказать. Мне не хотелось, чтобы он волновался.
— Не совсем, — я замялась на секунду, прежде чем продолжить. — Меня отправляют в соседний город в качестве консультирующего врача. Это срочно, там не хватает специалистов.
Отец, казалось, поверил. Его голос смягчился.
— Понимаю. Ну, конечно, работа — это важно. Буду ждать тебя в другой раз. Но ты звони почаще.
— Спасибо, пап, — тихо произнесла я, чувствуя, как сердце сжимается от тяжести. Я не хотела врать. — Обязательно приеду позже.
Мы попрощались, и я положила трубку. В комнате повисла тишина, и я снова посмотрела на браслет.
Только ни на второй, ни на третий день ко мне никто не пришёл и никто не позвонил.
Нервное ожидание казалось бесконечным.
Но хуже всего было то, что мне и позвонить-то было некому. Я сидела перед открытым окном и смотрела на наручный артефакт связи.
И только оказавшись в такой непростой ситуации я поняла, что у меня даже нет подруг. По сути, я была одиночкой. У меня был только отец.
А ещё я медленно сходила с ума в четырёх стенах. Мне нужно было в парк, в лес, хоть куда-то, где есть живая природа.
Но… я была под домашним арестом.
Чувствовала энергетический голод.
И всё чаще вспоминала Дрейкмора. Мысль позвонить ему и попросить помощи уже не казалась такой ужасной. Я была готова поступиться гордостью, потому что он мог быть тем, кто мне сейчас действительно поможет.
Но даже его номера у меня не было. И тот, похоже, оставил меня в покое, после моего отказа ему.
Раздался стук в дверь. Я подскочила и распахнула её.
Надежды не оправдались.
На пороге стоял телохранитель Дрейкмора, Грэм, с папкой бумаг.
Он молча протянул её мне.
— Лорд просил передать вам, — сказал он.
— Благодарю.
— У вас на руке ограничитель свободы? — телохранитель внимательно посмотрел на меня, и я покрутила браслет.
— Да.
— У вас проблемы?
Я кивнула, и, честно говоря, была готова расплакаться.
— Я доложу лорду.
А потом он ушёл.
Спустя час он и ещё пара курьеров принесли мне продукты из самого дорогого ресторана города. Я сидела на кухне, смотрела на это, и впервые за долгое время мне захотелось улыбнуться.
Когда я осталась одна, артефакт связи внезапно ожил.
Я взяла трубку.
— Лира, что случилось?
И тут я расплакалась, услышав участие в голосе Дрейкмора.