Осколки мёртвых душ
Шрифт:
— Ну так при опасности и зови, мы не можем за тобой всюду бегать, — согласился с братом Ви.
Ифир молча взирал на какие-то карты, будто его тут вообще нет.
Я перевела взгляд от одного брата к другому, но они вернулись к делами и меня игнорировали. Ну прекрасно!
Развернувшись на каблуках, я вышла из дома, громко хлопнув дверью. Противная изморось тут же заставила поморщится и накинуть капюшон. Было довольно зябко, и даже длинная шерстяная мантия не спасала от порывов пронизывающего северного ветра, кусающего щёки мелкими каплями. Перед
В какой-то мере демоны правы. Будь это другой город, где меня никто не знал, можно было бы ходить с ними на манер охраны, но тут слишком много неудобных знакомых, у которых, несомненно, возникнут вопросы. Следовало унять свой страх, но при этом быть осторожной и здраво оценивать опасность. Ну и после вчерашнего происшествия и последующей лекции не следует тянуть при этой самой опасности. В конце концов, в первую очередь это в моих же интересах. Значит, делаем глубокий вдох, успокаиваемся и идём по делам, а если вдруг что-то случится, то зову их. Звучит логично.
И тут же мне подумалось, что если за домом следили, то за калиткой уж точно наблюдали. Тут в округе множество пустующих домов, как знать, может, в одном из них кто-то сидит, смотрит в окно и ждёт, когда же я выйду из дома. Зелёная изгородь надёжно защищала от любопытных взоров сад, но как только я открою дверь, меня сразу обнаружат. Следили ли за кладбищем? Знали ли вообще о втором лазе через забор? В любом случае, этот вариант казался мне более безопасным. С другой стороны, на кладбище пусто, особенно в такую мерзопакостную погоду, я не затеряюсь в случае чего в толпе.
Я некоторое время стояла, переминалась с ноги на ногу, но идти по улице не решилась. Юркнув в небольшой лаз, я очутилась около знакомых гробниц. Под сенью раскидистых дубов мне казалось, что спустились сумерки, скрывающие в неясных тенях потаённые закутки и дорожки. Я сотни раз тут ходила, но сейчас сердце охватила невидимой рукой тревога и ощутимо сжала. Те люди меня искали на кладбище, напрямую ко мне больше никто не будет подходить, но что стоило напасть исподтишка? Просто спрятаться за очередной гробницей или надгробием и тихо подойти сзади, я даже и вызвать никого не успею. Удар — и меня нет.
Так, ну нахрен, я снова себя накручиваю.
Стоять и думать можно сколько угодно, но я ни на шаг не приблизилась к Новому городу. Обречённо вздохнув, я воздвигла щиты и медленно пошла по дорожке, вглядываясь в каждую тень, постоянно оборачиваясь и вслушиваясь, не подкрадывается ли кто ко мне. Несколько раз я слышала шорохи и улавливала движение, но это оказалась всего лишь бродячая собака. А простая ли это была собака? Может, меня отвлекали?
Да сколько ж можно!
От этой мысли по спине пробежал противный холодок, подняв дыбом волоски на загривке, и я посильнее запахнула мантию и украдкой обернулась. Ещё немного, и от постоянных страхов я начну сходить с ума и пойду сдаваться целителям. Может, и правда настойки какие успокаивающие попить? Сама от себя страдаю.
Дорожки снова утопали в грязи и воде. Сначала я хотела зайти на могилку Беатрикс,
За поворотом показалась церквушка. Капеллана видно не было, но внутри горел свет. У меня так и не было времени зайти расспросить его про тело, но раз уж я проходила мимо, почему бы не воспользоваться моментом и заодно погреться.
Приоткрыв скрипучую дверь, я юркнула внутрь и будто оказалась в другом мире, настолько тепло тут было. Стерев рукавом с лица холодные капли, я сняла капюшон и направилась в сторону алтаря с возвышающейся статуей императора. В часовне оказалось пусто, да ещё бы, что прихожанам делать в такую погоду на кладбище? Только меня вот по глупости занесло.
Капеллан, видимо услышав скрип двери, вынырнул из каморки, что-то спешно дожёвывая и стряхивая крошки с робы.
— Кьяра, — воскликнул старец, — чем обязан?
Капеллан был неплохим знакомым Беатрикс, и мы часто заходили сюда, если шли через кладбище, а потому он знал меня в лицо, но не настолько, чтобы ему можно было доверять и спрашивать прямо.
— Здравствуйте, — кивнула я в ответ и мило ему улыбнулась, — да просто мимо проходила, решила зайти. Я же так и не была тут с похорон. Простите, что убежала, мне очень тяжело дался тот день.
Я подняла руку и стёрла текущие с волос капли.
— Ну, ну, не плач, девочка, я всё понимаю, — закивал он и жестом пригласил меня присесть на скамью, а сам принялся менять сгоревшие свечи около боковой статуи. — Я знаю, как вы были близки, и, признаться, смерть Беатрикс стала для меня очень печальной новостью. Она же накануне заходила ко мне. Дождь сильный лил, она и забежала переждать, а на следующий день… печально, печально…
Он покачал головой и молча вставил несколько свечей на пустые места, зажёг их и присел рядом со мной, стряхивая остатки крошек. Я же ухватилась за его слова.
— Вам она не казалась больной? — скосилась я на него, — мы виделись за день до… и она выглядела абсолютно обычно.
— Кьяра, Кьяра, — грустно вздохнул он и устало помотал головой, — в нашем возрасте случается всякое. Сегодня всё хорошо, а завтра Святейший призывает нас к себе. Тут только смириться.
— Но вы ведь её соборовали, так? — не унималась я, — не видели ли чего необычного?
Он как-то странно взглянул на меня и сощурился.
— Что ты имеешь ввиду, девочка?
— Ну… — замялась я, — вдруг вы на теле что-то необычное видели, не знаю, дыру от ножа в сердце, например.
Губы старца сжались в тонкую линию.
— Глупости, — отрезал он, — ничего такого не было, и не следует искать потаённый смысл там, где его и быть не может. Негоже голову забивать, смирись, дитя, и живи своей жизнью.
— Но…
— Прошу меня простить, — встал он, — у меня ещё дела. Приятно было повидать тебя, дитя, хорошего дня.