Осколки наших жизней
Шрифт:
Я всегда с грустью улыбаюсь, когда слышу о родителях, благодарю за красноречивые и хвалебные слова, однако в душе меня разрывает от боли и обиды. Лучше бы они сбежали, как последние трусы, лучше бы их никогда не упоминали в героической песне, но они были бы живы и рядом со мной! Самое ужасное, что я не понимаю, за что с ними так поступили и почему преследовали. И почему до сих пор преследуют меня, да и других жителей Эксихоры тоже. Чем мы не угодили этому скорпскому дьяволу, не знаю.
Но я отомщу за нас всех! Я соберу осколки наших жизней и превращу в опасное оружие!
Я уничтожу Мехилара, даже если из-за этого окажусь во дворцах Отромы[5].
Когда тётя Алдора спасла меня от смертельных когтей Мехилара,
Алдора заменила мне родителей, Иби стала самым родным человеком на свете. Важнее чем они людей у меня не было, конечно, не считая Воиса и Хольса – без этих двоих я бы не представляла свою жизнь, но даже любовь к ним не заставит меня отказаться от мести. Последнее время Мехилар ведет себя спокойно, даже никого не убивает. Говорят, он сейчас полностью поглощен поиском
обетованного ребенка, магического кинжала и источника невиданной силы, однако я всегда начеку. От того, что змея притаилась в кустах, змеей она быть не перестала. Поэтому я тренируюсь каждый день на протяжении долгих лет до изнеможения, стираю руки в кровь и участвую в каждом городском турнире. Я не принадлежу ни к одному из пяти магических отрядов: простая смертная, в которой нет ни капли магии. Я не травница, как тетя Алдора и не способна понимать язык животных, как Эльмион, но я стану лучшей благодаря мечу и духу! Если я встречу Мехилара, а я сделаю для этого все, мне надо быть готовой.
Пусть силы наши не равны, и он меня прикончит быстрее, чем я успею достать свой Донвингус из ножен, но, по крайней мере, я попытаюсь. Ради такого я была бы готова дать обет Инзуру[9].
Он ответит мне за то, что сделал с моими родителями и со всем народом Эксихоры за долгие годы! Хотя не могу сказать, что жители Раксарана в чем-либо нуждаются и голодают, как и жители Волисоля, но все же, самое лучшее качество жизни у подданных Мехилара. Он жестокий правитель, но его люди не страдают от неурожая, болезней или войн, но на скольких литрах крови построена эта спокойная жизнь?!
Столетия назад мать Мехилара убили. Люди из Аваяра и Тахарата объединились, и с помощью древнего магического обряда погубили Сиеру. Самая добрая богиня пантеона покинула Эксихору, а вслед за ней ушла и ее сестра-близнец – богиня Маврита[10]. Им пришлось отправиться в Бесконечные Пустыни[11], ведь болота Скорпса предназначаются только для грешников и нечисти Эксихоры. Просторные дворцы Отромы, созданные для добропорядочных людей, также не могли принять у себя богинь. Сиера и Маврита стали первыми из высших, которые
Аваярцы и Тахаратцы, решившие, что без Сиеры Раксаран будет беззащитен, хотели поставить Мехилару условие: либо он отправляется на остров Сотуус[12], либо его постигнет та же участь, что и мать. Однако убитый горем сын обезумел настолько, что в итоге вырезал почти все население этих двух государств, пощадив горстку людей. Демографический кризис в этих государствах восстанавливался не одну сотню лет. Под горячую руку тогда попали даже раксаранцы и племена с Диких островов.
С одной стороны, я понимала этого монстра, но с другой – презирала: он не сжалился ни над женщинами, ни над маленькими детьми. В те дни по рекам, словно по венам, текла кровь, а не воды. Остановить красную бойню, которая длилась несколько недель, сумел только Морспирус. Свидетелей тех страшных событий уже давно нет в живых, но все ужасы минувших лет они передали своим потомкам[13].
С тех пор все государства опасаются гнева этого безжалостного чудовища. Однако молитвы всех людей были услышаны, и боги послали предсказание, в котором говорилось, что Мехилара погубит плод любви Серебряного Стражника и Целительницы. Но сделать это он сможет, только вобрав в себя всю силу из источника добра и зла при помощи Серебряного кинжала. По всей видимости, именно этот источник, кинжал и плод любви Мехилар так активно ищет, но лишь для того, чтобы уничтожить. И ему, жестокому, и, по всей видимости, совсем отупевшему ослу, не важно, что Серебряных Стражников не существует, они могут быть только Черными или Белыми, в зависимости от того, покровительствуют им Светлые или Темные боги. Этот скорпский дьявол упрямо продолжает искать несчастный «нож», «плод любви» и «источник силы», вынуждая сотни людей скрываться, потому что неизвестно, чем обернется гнев Мехилара для народа, когда он не обнаружит желанные артефакты.
Не знаю, правдиво ли пророчество, но если это так, я молю великих Хеольсу[14] и Нулаппа[15] позволить мне дожить до этого прекрасного дня, чтобы быть в числе тех, кто приложит руку к кончине Мехилара.
– Думаешь, все так плохо?
– вывела меня из раздумий Иби.
– Аспис редко к нам приезжает, учитывая, что ему в Волисоле не рады даже с официальным визитом, а речи о тайном проникновении на территорию страны вообще нет.
– Не знаю, - честно призналась я.
– Пока они не приедут, мы ничего
не будем знать наверняка. Видимо, Фокс с Мираной будут опять прикидываться богатыми торговцами, а Аспис нарядится в лохмотья как их слуга.
Иби фыркнула.
— Это ужасно! Ты помнишь, как от него несло, когда они приехали в прошлый раз?
– Да!
– вскрикнула я, вспоминая, как год назад по главной улице Батигара ехала тележка Фокса и Мираны, а за ней плелся правитель Аваяра в обносках, от которого воняло так, что клянусь роскошным телом Псовелла, даже Грязный Чиар сморщил нос.
Когда я спросила Асписа, где он так извалялся, а самое главное – зачем, он ответил, что совершал водную процедуру в болоте со свиньями, а сделал это для того, чтобы в нём никто из волисольских Стражников не признал правителя вражеского государства. Умелый ход, учитывая, что «торговую» телегу Фокса и Мираны никто не рисковал досматривать из-за убийственного амбре слуги.
– Просим у вас прощения, господа, - обратился тогда Фокс к Стражникам.
– Пшик – единственный слуга, который смог отправиться с нами в дальнюю поездку. Он немного того, - мужчина покрутил пальцем у виска.
–