Осколки от наших сердец
Шрифт:
— Что с тобой? — Удивилась Кети с улыбкой, но обхватила меня руками за шею.
— Просто я безумно люблю тебя.
— Оливер, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. — Она наклонилась и поцеловала меня.
— У меня для тебя кое-что есть. — Я немного отстранился и достал из кармана подвеску.
— Вау! — Сказала Кети без особого энтузиазма. Она смотрела на сердечко, что болталось на цепочки, а потом неуверенно протянула за ним руку, чтобы потрогать. — Это так… мило. — Улыбнулась она, но я не верил этой улыбке.
— Тебе не нравится.
— Нет, Оливер, это не так.
— Кети,
— Послушай, я понимаю о трудности твоего финансового положения. И мне приятно, что даже при этом ты думаешь обо мне и хочешь сделать мне приятно. Поверь, для меня это много значит.
И всё же Гейб ошибся насчёт Кети. Она не была так уж сильно испорчена деньгами. А винить её за желание иметь лучшее и дорогое я не мог. И никто не мог, ведь всем нам хочется жить хорошо.
Я поцеловал Кети и начал забираться ей под юбку.
— А как же ужин? — Спросила Кети, когда я начал целовать ей шею.
— Я, пожалуй, начну со своего десерта.
И я видел, что Кети не против начать с этого. Но нас отвлёк звонок в дверь.
— Если это Грег, я спущу его по лестнице. — Пригрозил я. Эту квартиру Кети начала снимать специально для наших встреч. Она не хотела есть ко мне (и я понимал почему), отели, как она говорила, только для проституток, а к себе она не могла пустить меня. Ну, тоже по понятным причинам. Поэтому гости сюда не заглядывали, кроме доставки еды.
— Хватит! — Она несильно стукнула меня по плечу, а потом спрыгнула на пол и пошла в сторону коридора, поправляя юбку. Я же пошёл следом, потому что, если это Грег, я спущу его с лестницы. Я серьёзно.
Я услышал, как Кети открыла дверь, после чего сразу же по квартире разнёсся громкий мужской голос.
— Катерина, ты что совсем голову потеряла?! — Заорал кто-то и даже я вздрогнул, а что творилось с бедной Кети, я представить боюсь. Я вышел в коридор и увидел его.
Высокий, широкоплечий, в дорогом костюме, с уложенными тёмными волосами, в которых редко проступала седина. На лице были редкие морщинки. В основном возле глаз и на лбу, что свидетельствовало о том, что он очень много хмуриться. И его глаза. Теперь я знал, от кого Кети унаследовала свои глаза. Только её глаза обычно светились, а эти глаза угрожали убить.
— Папа? — Пропищала Кети и отошла немного назад. Видно было, что она боится его.
— Катерина, какого чёрта я прилетаю из Японии и узнаю, что ты растеряла мозги, пока меня не было? Грег звонит мне и говорит, что ты связалась с каким-то уголовником, который избил его.
— Ну, не избил, — начал я, подходя ближе. Да, он был отцом Кети. Но она боялась его. И я чувствовал, что должен защитить её. — А просто хорошенько врезал за то, что он неподобающе себя вёл с Кети.
— А, вот и твоя шавка, — усмехнулся мужчина, осматривая меня. — Без мозгов, но с яйцами. Необычно. Кети обычно тянет на парней и без мозгов и без яиц.
— Вы про Грега? — Усмехнулся я. Сначала мистер Резерв сжал челюсть, но потом усмехнулся.
— О, приятель, ты уверен, что ты первая игрушка Кети. Она у меня ветреная девочка. И пока Грег работает, ей становится
— Мне не нужны деньги. — Покачал я головой. Меня удивляло, как этот человек так спокойно мог торговать жизнью своей дочери. Неужели он не хотел просто её счастья?
— Да ладно? — Усмехнулся отец Кети и кивнул на мою уже давно поношенную куртку.
— Хорошо, мне нужны деньги. Но я не собираюсь менять Кети ни на что. Я люблю её и хочу быть с ней.
Это было так. Никакие деньги не заставят меня отказаться от неё.
— Пятьсот тысяч. — Ровным голосом сказал мистер Резерв, а я почувствовал как мой пульс участился.
— Нет. — Нашёл я силы в себе, чтобы сказать. Конечно, я бы не отказался, чтобы мой счёт пополнился на такую сумму. Но я не собирался отказываться оттого, что у меня есть с Кети. Конечно, есть вероятность, что наши отношения могут в любую минуту пойти под откос. Но я буду делать всё мыслимое и немыслимое, чтобы всё у нас было хорошо.
— Один миллион. — Жёстко сказал он, а Кети закричала.
— Папа! Хватит!
— Один миллион, парень. И ты отвалишь от неё раз и навсегда.
— Позволь мне самой решать мою судьбу.
— А почему ты молчишь? Хочешь принять предложение?
Тут Кети резко повернулась ко мне, и я столкнулся с её взглядом.
— Нет, — жёстко и быстро сказал я. — Нет, я не буду принимать ваше предложение.
Но один миллион долларов. Это один, мать вашу, миллион долларов!
— Видишь? — Прокричала Кети и толкнула своего папу в грудь. — Он любит меня. Любит! Это в твоём мире всё решают деньги! Это в твоём мире нет места люблю. Но есть люди, которые умеют чувствовать. И родные люди для них ближе грёбанных денег.
— Кети, милая, тебе проще рассуждать, потому что ты родилась уже в мире роскоши, — ласково начал отец Кети. Он говорил с ней так, словно она была маленьким нашкодившим ребёнком, а не двадцатидвухлетней женщиной. — Ты ни одного дня в своей жизни не работала. У тебя есть кредитка, на которой всегда есть деньги. У тебя есть всё. И я всю жизнь работал, чтобы всё это у тебя было! — Заорал он, а Кети вздрогнула и сделала шаг назад. — А ты, свинья неблагодарная, продолжаешь мне что-то предъявлять и требовать. И ничего не можешь сделать для меня.
— Папа… — начала Кети, но отец посмотрел на неё и она сразу замолчала.
— Ты еще пожалеешь, что не выбрал деньги сейчас, — сказал мне мистер Резерв. — Поймёшь, что упустил шанс. Ведь в этом мире побеждают деньги, а не любовь.
— Что это значит? — Спросил я, но мистер Резерв лишь бросил «Увидишь!», развернулся и вышел.
Как только он скрылся за дверью, Кети начала плакать. Я сразу притянул её к себе.
— Тихо, милая, — прошептал я в её волосы. — Всё хорошо.
— Почему он никогда не даёт мне шанса быть счастливой? — Всхлипнула она. — Почему он просто не хочет, чтобы сама делала выбор? Ведь я хотела переехать, хотела пойти учиться. Но он запретил и сказал, чтобы я сидела тут.