Осколки прошлого
Шрифт:
При написании этой книги я проводила исследования в очень многих направлениях, и далеко не все результаты в итоге в нее вошли. Но есть целая группа ребят, которые сыграли ключевую роль в том, чтобы помочь мне схватить определенные состояния и чувства. Моя хорошая подруга и коллега по перу Сара Блэдел свела меня с Энн Метт Годдокен и Элизабет Алминде в связи с норвежской темой. Другой потрясающий автор и друг, Регула Венске, поговорила со мной о Германии; мне так жаль, что только один процент нашего захватывающего разговора в Дюссельдорфе нашел себе место в итоговом тексте. Элиз Диффи помогла мне с некоторыми важными культурными аспектами. Я очень благодарна Брэндону Бушу и Мартину Кирнсу за то, что посвятили меня в некоторые секреты из жизни профессиональных пианистов. Самые теплые слова благодарности хочу передать Сэлу Тоузу и Берту Кендаллу, моим дорогим друзьям и экспертам по Сан-Франциско.
Сара Ивз и Лиза Палаццоло победили в соревновании «впиши свое имя в книгу». Адам Хамфри, надеюсь, ты тоже наслаждаешься победой.
Моему отцу — громадное тебе спасибо за то, что заботился обо мне, пока я, находясь в муках творчества, пыталась как-то управляться со своей жизнью. И, напоследок, спасибо моему сердцу ДА за то, что ты тоже никто.
P.S.
Об Авторе. Встречайте Карин Слотер
Карин Слотер — одна из самых популярных и признанных писательниц в мире. Ее книги опубликованы в 120 странах и проданы тиражом более 35 миллионов копий по всему земному шару. Всего ее перу принадлежит 18 романов, в том числе серии книг об округе Грант и Уилле Тренте, номинированный на премию «Эдгар» «Город копов», а также мгновенно ставшие бестселлерами Нью Йорк таймс «Милые девочки», «Хорошая дочь» и «Осколки прошлого». Слотер — основательница фонда «Спасем библиотеки», некоммерческой организации, созданной для поддержки библиотек и библиотечного дела. Родилась в Джорджии, живет в Атланте.
Интервью с Карин Слотер
В: Вы невероятно много путешествуете, и Ваши романы продаются по всему миру. Какое отражение это нашло в книге «Осколки прошлого»? Что, как Вы думаете, может привлечь к этой книге международную аудиторию?
О: Когда я впервые отправилась в тур с моей серией «Округ Грант», я поняла, что Европа — это просто череда маленьких городков, с которыми вполне можно сравнить и городок в округе Грант. А потом я поняла, что маленький городок — это такой универсальный конструкт. Даже если я в Нью-Йорке, на Манхэттене, спрошу кого-либо из местных: «А где ты живешь?», он не ответит «В Нью-Йорке», он скажет: «Верхний Вест-Сайд» или «Я из Челси», и этот район будет так же его определять, как если бы он жил в городе Тамблвид в Оклахоме. То же самое в Атланте. Люди из Бакхеда, или Мидтауна, или Вирджиния-Хайленд, или Декатура — я точно знаю, какие они. Все так или иначе знакомы с географией. Но что касается Энди в «Осколках прошлого», то нужно держать в голове два момента по поводу ее путешествия. Первая вещь — на физическом уровне: чем дальше она оказывается от Лоры, тем она становится сильнее, независимее. Так что в этом смысле география идет ей на пользу. Но при этом я пишу о тех штатах, которые посетила во время тура, когда была в том же возрасте, что и Энди, и знаю, как встречи с разными людьми и множество новых впечатлений могут выбивать из колеи.
В: Отличается ли процесс написания отдельной книги от написания серии об Уилле Тренте? Есть ли вообще разница?
О: Нельзя сказать, что это совершенно иной процесс, потому что в любой книге есть первая глава, и я всегда начинаю с того, что придумываю какое-либо ужасное событие, которым открывается книга. В написании любой книги есть простые и сложные моменты. Сложность с написанием отдельно стоящих романов заключается в том, что все персонажи новые, и я знакомлюсь с ними в процессе. Когда я заканчиваю, я всегда вынуждена возвращаться к началу, чтобы проверить линию персонажа. Я отдельно перечитываю части с Энди или части с Лорой, чтобы удостовериться, что персонаж, которого вы встречаете в первой главе, не стал другим человеком к концу книги. Так что, если бы на Энди внезапно нашло озарение, что ей нужно поступать в Медицинскую школу, когда до этого я писала, что она с трудом сдала биологию в школе, это будет неправдоподобная арка персонажа. В ее истории я больше всего хотела сконцентрироваться на процессе взросления. По ходу развития сюжета у нее появляется больше уверенности в себе, больше понимания, как устроен этот мир. Это знание, я надеюсь, приведет ее к какой-то внутренней перемене. Но это не значит, что за ее спиной внезапно появится плащ Супердевушки. И то же самое с Лорой. Я хотела быть уверена, что ее персонаж последовательно развивается на протяжении всей книги. Это тяжелая работа, но в каждом несерийном романе всегда надо следить за тем, чтобы все концы сходились, а то читатель почувствует себя обманутым. А вот когда я пишу книгу в серию об Уилле Тренте, я уже знаю, что работа над персонажами, в общем-то, выполнена. Но проблема заключается в том, чтобы сказать что-то новое об Уилле и Саре тем, кто прочитал все до единой предыдущие книги, но в то же время познакомить с ними тех, кто не читал ни одной, чтобы при этом до смерти не заскучала предыдущая группа читателей. Это довольно тонкая грань. Кажется, лучшее, что я в этом направлении сделала, — это решила позволить себе сказать: «Ладно, если “Содержанка” — это первая книга серии, которую вы читаете, я не обязана рассказывать вам все об Уилле и Саре. Я только скажу несколько самых важных вещей, а если вы хотите знать больше о его прошлом, или о том, как он встретил Сару, или о прошлом Сары, вы можете обратиться к предыдущим книгам. Мне совершенно необязательно пересказывать все в новой книге. Это займет, наверное, страниц десять долгого и тягомотного “Родился, женился…” и так далее».
В: Самое важное в Ваших книгах — персонажи. Где Вы черпаете вдохновение? Люди из Вашего круга общения могут увидеть себя на страницах Ваших книг?
О: Не думаю, что кто-то действительно видит себя в моих книгах. Если я даже беру что-то от них, то обычно это как будто услышать свой голос на записи, типа: «Эй, где мой манящий глубокий голос?! Что это за двенадцатилетка?!» Я выучила этот урок достаточно рано, потому что в детстве изобразила одну из своих соседок в своей первой книге. И она была действительно злющая — я теперь уже могу спокойно это говорить, потому что она умерла. Она была из тех бабулек, которые сидят на скамеечке. У домов в том месте были очень большие участки, потому что это было за городом. Было гораздо быстрее проходить через ее участок — но она не позволяла нам этого делать и поливала нас из садового шланга. Были определенные выражения и жесты, которые она использовала, по которым сразу можно было сказать: «О, это же мисс такая-то!» И я вписала все эти характерные черты в книгу. Эта женщина пришла ко мне на одну из первых встреч с читателями, где я подписывала экземпляры. Она подошла ко мне и сказала: «А я знаю, кто этот персонаж у вас в книге!» Я подумала: «О, черт». А она мне: «Это же миссис такая-то с нашей улицы!» А я ей: «Да-да, конечно, только не говорите ей». Так что, я думаю, другие часто видят в человеке то, что он сам в себе не видит. Не думаю, что разные люди видят друг друга одинаково. Существует столько полутонов. Но, если честно, в «Осколках прошлого» я хотела написать о том, как
В: Роман «Осколки прошлого» передает ощущение постоянного движения. Джейн в прошлом и Энди в настоящем практически постоянно перемещаются. Насколько это повлияло на процесс работы над книгой; упростило ли или усложнило построение сюжета?
О: Выстраивание параллельного движения Энди и Лоры вперед постоянно загоняло меня в ловушку: должно ли действие каждой главы разворачиваться в новом городе? (Чтобы сделать движение Энди поступательным, как и движение Лоры, пришлось постоянно загонять себя в ловушку: перенести действие в другой город или нет?) Конечно, в «Одиссее» это сработало, но у Энди не было десяти лет. Так что главное, что мне надо было сделать, — это убедиться, что в каждой локации окажутся новая подсказка или новый вопрос, встраивающийся в общую загадочность истории. И для меня главное в детективе — это не «что случилось?» и «кто это сделал?», а скорее — «кто все эти люди?». Путешествие Энди, как и путешествие Лоры, — это дорога к самой себе. Но я хотела, чтобы они обе совершали какие-то действия, которые повлияют на их решения. Для такого персонажа, как Энди, который склонен просто сидеть на месте и плевать в потолок, было естественно дождаться какого-то внешнего воздействия, чтобы начать двигаться. Отчасти ее трансформация состоит в том, чтобы взять свою жизнь в свои руки и начинать принимать решения. И это действительно происходит, когда она узнает нечто новое о Лоре и ее прошлом. Именно с этого начинается ее приключение, и именно это придает всей истории динамику. Она не просто переезжает из города в город, она действует очень решительно, пытаясь добраться до сути великой тайны, которой является ее мать. И чем ближе она становится к правде, тем отчетливее понимает, какая ее мать лгунья. Я долго думала о том, как повлияют на Энди эти открытия, ведь она могла бы очень сильно разозлиться. Но она не такая. Она — человек, который построил свою жизнь на череде ошибок, и зачастую люди, которым доводится совершать роковые ошибки, начинают злиться и обвинять во всем других, но иногда они, как Энди, осознают, что не безупречны, и это заставляет их проще относиться к недостаткам других.
В: Ваши книги всегда начинаются с главы, которая заканчивается катастрофой. Насколько это связано с тем, что такая структура хорошо работает для читателя, а насколько с тем, что это является плодотворной стартовой точкой для Вас?
О: Это все для меня. Я никогда не думаю о читателях, когда пишу. Мне нравится, когда они появляются после того, когда я заканчиваю — это просто фантастика, — и мне нравится читать отзывы, отвечать на вопросы, но я никогда не думаю о них, когда пишу. Эта первая глава — для того чтобы заинтересовать себя саму. Вот, знаете, есть два типа игрушек для котов: движущиеся, на батарейках, и полностью статичные. Меня всегда привлекали блестящие движущиеся штуки. Это меня затягивает, и мне становится интересно дальше рассказывать историю.
В: Какие у вас любимые книги и фильмы? Вы любите триллеры или Вы стараетесь не увлекаться ими, когда пишете?
О: Я читаю самые разные вещи. Я не могу читать, когда пишу, потому что мне нужно полностью сконцентрироваться на своей истории, и я не хочу неожиданно начать писать, как кто-то другой. Для меня очень важно, что в моих книгах звучит мой собственный голос, и я не хочу, чтобы кто-то его заглушал. Так что, когда я пишу, я читаю журналы, блоги, рассматриваю фотографии котов: я просто не могу читать книги. А когда возможность есть, я очень люблю почитать историческую прозу. В последнее время я много читала про Тюдоров. Еще я читала про период Реконструкции; я прочитала одну совершенно замечательную книгу: «Человек без хозяина» — про Юг времен Гражданской войны. Наверное, те, кто заглядывает на мою страничку на Гудридс, думает: «Что за черт?!» Но на самом деле там можно найти и моих любимых детективных авторов тоже: Лиза Гарднер, Лиза Ингер, Сара Блэдел, Ли Чайлд — классический список. Я не люблю ужастики, они меня пугают. Чем они глупее, тем в больший ужас я прихожу. Знаете, когда человек стоит, с кем-то разговаривает, и вдруг из-за его спины что-то выпрыгивает? Я это просто не переношу. Но мне нравится «Молчание ягнят» и другие более изящные страшные фильмы. Мне не нравится ничего про демонов и Сатану, потому что мне привили страх перед всем этим, и неважно, что со мной происходит, я всегда боюсь, что мне понадобится экзорцист. Это у меня в крови. Мой любимый фильм всех времен — «Мишени». Он очень мрачный, смешной и классный.
О книге. Вопросы для обсуждения
1. У Энди и Лоры очень крепкая связь, но в то же время они постоянно обманывают друг друга. Как вы думаете, возможно ли знать о ком-то абсолютно все, особенно о своих родителях? На ваш взгляд, Лора — хорошая мать для Энди?
2. В книге «Осколки прошлого» раскрываются некоторые подробности работы программы защиты свидетелей. Как вы думаете, каково это — отказаться от всего? Как вы думаете, можно ли на самом деле сбежать от своего прошлого?