Осколки Прошлого
Шрифт:
Я закрыл глаза. Как?! Как это делается?!
Я теребил кристалл в руках, и "говорил" с ним, стараясь разбудить. Резкий хруст сухой доски не отвлек меня.
– Ты покойник, мразь. Ты сдохнешь, как...
Кристалл вдруг запел. Сквозь закрытые веки пробилось теплое сияние.
Весь страх смыло с меня. Взамен, внутри проснулось что-то светлое, сильное...
И
Сквозь нее, будто издалека раздался вопль раненного зверя. И я очнулся.
– Прочь из моей головы, стерва! Полицейская шавка!
Стену сотряс страшный удар. Хлипкие доски разверзлись и сквозь неровную дыру, бешено бросая себя внутрь всем телом, протиснулся Его чернй силует. Мертвенный свет луны прожектором бил Ему в спину.
Мелодия кристалла мгновенно стихла до еле слышимого писка, и все то тепло, которое лилось из нее исчезло. Его страшный черный силуэт убил музыку походя, прихлопнул как муху.
Я мог смотреть только в его глаза. Белые, мертвые неподвижные глаза, обрамленные черным жутким силуэтом. Я очень хотел, но не мог отвернуться. Дыхание перехватило.
Невидимая сила дернула меня к Нему. Я схватился за ножку стола, кристалл выпав из моих рук беспомощно откатился в сторону. Я закричал:
– Грег, очнись! Грег!
Я так сильно сжал руки, что дерево затрещало под моими пальцами. Но стол пополз к Нему вместо со мной. Болезненный рывок за ноги, я не смог удержаться, и повис перед Ним вверх ногами.
Мир перевернулся, и кровь болезненно ударила в голову. Я висел над землей, и не мог сдержаться от крика - он тянул ко мне свои паучьи руки, в явном намерении сделать что-то страшное.
– Грег, проснись, пожалуйста, проснись!
Я старался выдавить сквозь сжавшееся горло, хоть что-нибудь, чтобы разбудить Грега от Его безумия, но получалось только сдавленное хныканье. Мои руки будто омертвели и вялыми веревками чиркали о сухие холодные доски.
Его глаза проснулись от мертвого сна и стали хаотично вращаться в глазницах. Рот подернулся в страшной улыбке. Его скрюченные пальцы были в милиметре от моего горла...
– Грег!
Я попытался ударить его, но руки не хотели слушаться. Я смог только вяло дотронуться до Его черного силуэта.
Но Он вдруг неожиданно покачнулся, невидимая хватка ослабла, я кулем повалился на землю и больно ударился головой о пол.
Внутри
Там где я Его коснулся, расползлась темная клякса, а во мне словно пробудился вулкан энергии. На мгновение, я почувствовал себя всесильным, способным дать Ему отпор и разбудить Грега. Я внезапно снова стал слышать музыку, которая все это время продолжала разливать вокруг хаотичный теплый перезвон.
Я рванулся к повалившемуся Грегу и стал хлестать его по щекам.
Его корежило. Но в Его мертвых глазах стало что-то просыпаться.
Страх и безумный ужас лишь на мгновение сменялся трезвомыслящим взглядом, чтобы снова утонуть где-то внутри Него. Казалось, он не видел меня, и дергался не от моих слабых ударов, а от чьей-то чудовищной по силе атаки.
Хаос музыки и непонятно откуда взявшиеся силы, несли меня на своих крыльях.
Пока твердая рука не перехватила очередную мою пощечину. В его глазах теперь читался разум. Секунду он смотрел на меня, спокойно, уверено.
– Грег?..
Он вдруг сморщился и стал вертеть головой. Увидел валяющийся на полу кристалл, продолжающий звенеть беспорядочным перезвоном и разливать вокруг хорошее настроение, которое я снова мог чувствовать.
Грег, как заметил кристалл, сморщился так, будто сжевал лимон, и выключил его, а затем мыслью вышвырнул его через дыру далеко в кусты ночного леса.
– Не смей. Использовать. Наведенные. Эмоции.
– Грег?..
– Никогда! Чужие мозги - не твоя игровая площадка! Чтобы навсегда об этом забыл! Ты понял меня?
Я на секунду опешил, но затем рванулся к нему, крепко обнял и ничуть не стесняясь, заревел в полный голос. Я почувствовал, как мгновенно напряглось и одеревенело тело Грега при моем прикосновении.
На мое плечо неуверенно легла его рука.
– Ну, ну, успокойся... Ты... Ты молодец. Справился...
Он напряженно гладил меня по спине, будто это было для него тяжелой задачей. Но я был рад и этому.
Все, наконец-то, закончилось. Грег снова со мной...
– Я так рад, что ты очнулся... Я боялся, что ты останешься таким навсегда.
Его рука вздрогнула на моей спине, и он тоже прижал меня к себе.
Не знаю, сколько мы так просидели, прежде чем Грег сказал: