Осколки разума
Шрифт:
Третий мальчик был сбитым, выше двух других. Волосы русые, а лицо чем-то напоминало морду стафф терьера. Такое же грозное, но в то же время внушает доверие. Если вглядеться в его глаза, сразу видно доброту мальчика, которую он старается так тщательно скрыть. Наверное, он хочет показаться злым, добиться одобрения от друзей. Его звали Никитой.
– Ты откуда? – за ответом последовал следующий вопрос.
Меня начинало это раздражать.
– В каком смысле? – спросил я.
– Ты тупой или прикидываешься? – спросил Никита.
– Нет, не тупой и не прикидываюсь. Я не понимаю смысла вопроса.
– Раньше где
– В четвертой школе.
– Почему переехал?
Я чувствовал себя на шоу «Самый умный», где Тина Канделаки все закидывала меня вопросами, а я не мог никак успеть сориентироваться.
– Так получилось. – отрезал я.
Мне не хотелось рассказывать историю своей жизни. Тем более, им она в помине не сдалась.
– Как так? – ребята все настырнее давили на меня.
– Вот так. – дерзил я.
– Ты с нами так не разговаривай. – сказал Антон.
– Вы втроем подошли ко мне, даже не представились, и хотите от меня что-то услышать. Я не понимаю ваших обвинений в мой адрес. – говорил я.
Мой голос медленно переходил на крик, а нервы начали шалить.
– Ты тут гость, а не мы. Так что рассказывай про себя все. – сказал Андрей.
– Я пришел сюда учиться, а не выяснять отношения. – закричал я.
Не знаю почему, но мне было очень дискомфортно стоять рядом с ними. Нервы натянулись, как гитарные струны. Я был готов в любой момент выбежать оттуда. Мне ничего не нравилось. Ни кабинет, ни коридоры, ни школа. Но, так как у меня не было выбора – пришлось привыкать к реалиям. Мама постаралась и дала мне путевку в самую лучшую школу города. Теперь мне следовало принять подарок и сделать так, чтобы она не разочаровалась в сыне. А проблемы с ровесниками – это неотъемлемая часть взросления.
– Ты наживаешь врагов. – сказал Антон. – Очень плохих врагов.
– Конечно, вы втроем стоите перед одним парнем и что-то у меня выпытываете. Думаете я вам буду рассказывать о своей жизни? Нет.
– Тогда ты никогда не станешь частью нашего класса. – пригрозил Никита.
– Если стать частью класса – это рассказать вам всю подноготную, то нет, спасибо. Я не хочу быть вашей частью. – говорил я.
Я надел рюкзак на спину и выбежал из класса. Для меня это было дико и непонятно. Может ребята из высшего общества могут позволить общаться так со всеми. Но я действительно не понимал, чем вызвал такой отклик. Не я подошел к ним, а они. Тем более, я стал замечать за собой проблемы ментального плана. Мне стало сложно общаться с людьми. Я, как дурачок, стоял и не понимал многих их поступков.
Если даже взять трех мальчиков из моей школы. Они посчитали, что так правильнее. Может они, даже, пришли познакомиться.
***
– … когда я выбежал из школы, еще минут пятнадцать сидел на лавочке и думал о том, что произошло. – говорил я.
Доктор не оставлял ручку. Он все писал и писал.
– Скорее всего, это следствие разговора с отцом. Он повлиял на дальнейшее твое восприятие. – объяснял доктор.
– Вы так думаете? – спросил я и поменял позу.
На протяжении часа я сидел в одной и той же позе, и говорил, говорил, говорил…
– Мне так кажется. Развод твоих родителей дал трещину в сознании и начал потихоньку заполнять голову проблемами. А если учесть, что этот период выпал на переходный возраст… Самое трудное
– Но это же не переходный возраст. – задумался я.
– С десяти лет подросток начинает задумываться о разных вещах. Так что с уверенностью можно сказать – это плохой период для психологических травм. – объяснял доктор.
Я встал с дивана и размял ноги. Павел Анатольевич не спешил вставать с места. Он сидел и наблюдал.
– Евгений, это нормально, когда подростки не понимают друг друга. У них совершенно разное воспитание, круг общение и материальное положение родителей. Одни родители могут позволить себе то, что не позволяют другие. Понимаешь?
Я утвердительно кивнул.
– Поэтому у детей происходит когнитивный диссонанс и непонимание в общении. – говорил доктор и не прекращал сверлить меня взглядом.
Я видел в его глазах наслаждение от общения со мной. Мне казалось, что он также трепетно ждал сеанса, как и я сам. Для него я стал интересным. Наверное, как объект для исследования.
– Я жду тебя после завтра. – сказал доктор. – Внимательно подумайте о том, что тебя тревожит. Я хочу узнать все. И тогда дальше продолжим наше погружение в твое сознание. – добавил Павел Анатольевич.
– Хорошо. – ответил я и пошел к двери.
– Еще одно. – остановил меня врач. – Я хочу, чтобы ты побольше времени проводил в общем зале. Тебе нужна социализация.
– Я постараюсь.
– Не постараешься, а сделаешь! – приказал доктор.
Я немного подумал и сказал:
– Хорошо, Павел Анатольевич.
Дверь со скрипом закрылась.
***
Я сделал так, как попросил меня Павел Анатольевич. На протяжении дня я не заходил к себе в комнату. Мое время целиком и полностью было предоставлено общей комнате отдыха. Я наблюдал за обитателями комнаты. Они казались обыкновенными людьми. Никто не буянил, не бился головой об стол. Пара девушек играли в шахматы, недалеко от них бабуля читала книгу, а рядом с ней, на диване, сидел мужчина и смотрел новости.
Создавалось ощущение, что я нахожусь в санатории. Никак не в лечебнице для душевнобольных. У каждого из пациентов были проблемы, и они с этим старались бороться. Допустим, у бабушки, что читала книгу, биполярное расстройство. Если обратить внимание на девушек за шахматной доской, можно увидеть в их глаза недалекость, непонимания происходящего. Это деменция. Их разум пошел в другом направлении. Одним словом – деградация. А мужчина, что сидит на диване – аутист. Он смотрит новости стараясь понять, что происходит за пределами лечебницы. К сожалению, как бы мужчина не старался, результата нет. Если на вид ему лет сорок, то в душе он четырнадцатилетний мальчик.
Увы, но у меня не было желания с ними общаться. Я не знал, как начать разговор, тем более как его продолжить. Поэтому я наблюдал за происходящим. Я наблюдал за девушками и все ждал, когда одна из них поставит мат и партия на этом закончиться. Однако ничего не происходило. Я следил за ними час, два, три. Безрезультатно.
Я дошел до того, что смотрел новостной канал пытаясь сфокусироваться на мировых проблемах. Правда, мне было плевать на мир. Пусть они сами разбираются со всеми проблемами. Мое терпение подходило к концу, а солнце за окном стремилось скрыться от нас.