Осколки системы
Шрифт:
– Ты как хочешь, а мы плывем вверх, - в своеобразной манере поделился Курт планами со спутницей.
– Причем не задерживаемся.
– Ты же понимаешь, что это может быть просто случайный шум?
– уточнила девушка.
– Нет причин для паники.
– Понимаю.
– Тогда вези меня мой герой. И побыстрее. Потому что случайные шумы на Реке Душ в Чертогах Вечности меня тревожат, - призналась она.
– Навевают ту самую панику.
– Возьми на всякий случай, - выдал Курт спутнице одну из трех оставшихся у него жемчужин.
– Помогает
– Знаешь, такое себе мнимое бессмертие. Все эти шутки про инвалидов... Если честно, этот дар на меня давит.
– Призналась она, принимая протянутое.
Курт пожал плечами и оттолкнул плот от помоста, борясь с течением. А что тут скажешь?
Плот пошел ходко. Течение оказалось менее бурным, чем смотрелось со стороны. Виной тому свойства реки или особенности уровня положительной плавучести их транспорта, но сопротивление движению было скорее обозначенным номинально, нежели реально серьезной проблемой, с коей приходилось бороться.
Но вот давешний скрип, донесшийся из темных далей позади, проблемой был! Прежде всего потому, что повторился вновь.
– Словно... Словно дерево скрипит. Уключины, - пробормотала Ольга.
– Кажется накаркали, - признал Курт.
– Скрип уключин посреди очевидного аналога Стикса или Леты. Я их путаю. А так, да. Это точно просто совпадение. Железно.
– Знаешь, Конрад, у меня нет желания встречаться с местным Перевозчиком. Я вообще не планировала поездку в царство мертвых. У меня дни отпуска за этот год еще не выбраны, мне рано.
– Я пожалуй тоже воздержусь, текущий уровень экстремальности в моей жизни меня устраивает, - согласился Курт и приналег на шест.
Следующие минуты прошли в напряженном молчании. Ольга периодически подзаправляла чашу, чтобы пламя не угасло в самый неподходящий момент. А моменты были неподходящими все как один! Уже только потому, что за исключением все более явственного скрипа, за спиной ничего не менялось.
Плот скользил по серой воде, среди серых стен, под пляску теней сквозь серую же тьму. И сколько им еще плыть в этом царстве черно-белых красок, да и есть ли впереди хоть что-нибудь, кроме бесконечного потока несущегося сквозь скалы, было совершенно непонятно.
– Слышишь?
– спросила вдруг Ольга.
– Словно шепот мертвецов стал сильнее?
Вопрос прозвучал прямо-таки замогильно, продрав холодом до костей, но, по-хорошему, Курт понял о чем она. Шелест местных волн, превращающийся в фоновые недобрые шепотки звучал теперь как будто более выражено.
Курт оглянулся и заметил, что к зловещему скрипу уключин добавились мертвенно-бледные отблески на стенах. За поворотом, вниз по течению реки, в здешнем мраке неожиданно появился новый источник света. И это не радовало вовсе.
Но зато выяснилась и положительная сторона. Местный аналог шума воды, выраженный щепотками мертвых, шел не из-за спины. Эти отзвуки доносились
– Курт, там точно что-то есть!
– наконец раздался радостный возглас Ольги, которую наконец проняло и теперь тяготило однообразие, вкупе с накатывающей сзади смутной угрозой.
– Кажется это... Да нет, не кажется! Там водопад, Курт! Настоящий водопад!
– Вопрос, хорошо это или плохо?
– прокомментировал тот, но на шест еще приналег.
И вскоре стало видно - Ольга права. Впереди водопад. Да какой! Всем водопадам водопад! Не слишком широкий как и сама река, но срывающийся откуда-то с невообразимой высоты. Плоту дальше не пройти. А в темноте, ниже по течению, тем временем показалось мерцающее пятно фонаря, чье пламя и разбрасывало по пещере галогенные отблески, помаргивая словно неисправная ртутная лампа.
К привычному шороху волн и скрипу уключин добавилась несущаяся над волнами хриплая песенка.
«Он плывет, он плывет и гостей он здесь не ждет... Над водой он свет несет, и река его ведет... Ищет он и он найдет, кто с ним на свет тот пойдет... А кто денег не заплатит, тех песочек заметет...»
К счастью, искать дорогу долго не потребовалось. Перед бочагом у подножия водопада обнаружился призрачный пирс, словно скопированный с того, в который превратилась бывшая театральная сцена не столь давно ими покинутая. Пришлось немного помучаться, заправляя и разжигая первую чашу на нем из неудобного положения, но в итоге они справились, благодаря тому, что света той, уже горевшей на самом плоту, вполне хватило для отверждения в плотную форму ступеней спускающихся в воду. И уже через минуту они покинули свой импровизированный корабль, оказавшись на твердой поверхности.
Курт посмотрел, наконец, что же преследует их и совершенно не удивился, обнаружив там окутанный дымкой и испещренный пробоинами челн, на корме которого, словно у венецианской гондолы, был закреплен в той самой скрипящей уключине шест. А за конец этого шеста держалось рукой существо в ниспадающем балахоне. Под капюшоном его синим светом мерцали две точки глаз и тем же газовым огнем полыхал призрачный фонарь в другой его руке.
Перевозчик, видя что его добыча ускользнула, остановился, развернув свой корабль поперек потока, чьего течения тот будто бы и не заметил вовсе! А сам он пристально глянул на них своим немигающим взором.
Поддавшись внезапному порыву, Курт вытащил из кармана пару монеток и положил их на доски плота, оттолкнув тот от причала. Плот покачнулся, подхваченный движением вод, сместился в сторону от освещенного круга, теряя клочками былую плотность и начиная просвечивать, несмотря на еще горящую на нем самом чашу. А потом и пламя ее окрасилось в тот же синеватый неестественный оттенок, и все это заскользило вниз, к стоящей недвижимо среди бурунов фигуре. Курт поднял глаза на замершего преследователя и медленно обозначил движением головы вежливый поклон.