Осколки тебя
Шрифт:
Я совершила ошибку.
Огромную.
Но я должна была довести дело до конца.
И я продолжала ехать по дороге.
Паника и ощущение удушья преследовали меня, как и воспоминания, оставленные позади.
— Ты не серьезно, — сказал он, с усмешкой глядя на маленькую фотографию, открытую на моем ноутбуке.
Я не планировала показывать ему домик перед покупкой. На самом деле, я вообще не собиралась говорить ему, что покупаю его. Я планировала совершить злой, эгоистичный и трусливый поступок: ускользнуть ночью, продать
Но все пошло не по плану, когда он подкрался ко мне сзади, увидел фотографию на экране и потребовал ответов.
Я не любила уступать требованиям мужчин вообще и этого мужчины в частности, но должна была вроде как любить его. Только вот поняла, что на самом деле я его презираю.
В качестве примера можно привести его насмешливый тон. Одна из многих, многих вещей, которые я ненавидела в нем. И то, что он не заметил, что я уже два дня не ношу обручальное кольцо.
Я ненавидела его и определенно не хотела ему что-то объяснять, но единственным способом избежать этого разговора было ударить его по голове тупым предметом. Как бы я ни была одержима насилием, мне не очень хотелось совершать потенциальное уголовное преступление из-за этого ублюдка.
Итак, я ему все рассказала.
Рассказала, что хочу купить домик в Вашингтоне и что буду жить там, пока не закончу книгу, и что, черт возьми, понятия не имею, сколько мне понадобится времени.
— Не жди, что я поеду с тобой.
Я посмотрела на него. Посмотрела на него по-настоящему. Красив во всех отношениях классической красотой. Черты его лица были настолько симметричными, что у меня началась мигрень. Почему я раньше не замечала этого или того, что у него отсутствовали странные или уникальные черты. Нет, всего лишь стандартный красивый мужчина. Загорелый. Мускулистый. Стрижка за триста долларов. Футболка, стоившая столько же. Мокасины, сшитые из кожи какого-то вымирающего вида животного и определенно на восемь процентов гейские. Я, конечно, знала обо всем этом, когда надевала кольцо на палец и привела его в свою квартиру. Осознавала, насколько он не подходит мне, но мною двигала определенная цель. Он служил определенной цели.
А теперь он исчерпал себя.
— Я не жду, что ты пойдешь со мной, — сказала я, закрывая ноутбук и вставая со стула. — Вообще-то я даже требую, чтобы ты не ехал.
Я посмотрела на свой телефон, вибрирующий на пассажирском сиденье. Помяни черта… Он часто звонил мне с того дня, но я не отвечала.
Он звонил не потому, что любил меня. Он звонил, потому что я ушла от него. От его идеальной версии отношений. Что не дала ему жениться на секс-символе, известной писательнице. На умной и красивой женщине, каких можно увидеть в порно, но он все равно привел меня в свой дом и познакомил со своей
Они притворялись, что я им нравлюсь из-за моего социального статуса. На самом же деле его семья ненавидела меня. Впрочем, они ненавидели и друг друга, так что всех все устраивало.
Тодд, возможно, тоже ненавидел меня. Но ему нравились возможные последствия нашего брака. Он не хотел, чтобы я преуспела в чем-то большем, ему хватало тех моих достижений, которыми он мог прихвастнуть на званом ужине. Ему просто хотелось иметь красивую жену, умную, но не умнее его, преданность и поддержку, на которые он не отвечал бы взаимностью. Ему хотелось, чтобы его воспринимали как мужчину, который женился на знаменитой, развратной, красивой и явно извращенной Магнолии Грейс.
Возможно, я бы не осознала всего этого, если бы продолжала писать и стремиться к успеху. Успех делает вас слепым к правде. Как бы то ни было, писательский кризис и неуверенность в себе остановили меня на полпути, вызвав странную версию депрессии, благодаря которой я увидела вещи такими, какими они являлись.
Испорченными.
Поэтому я и оказалась здесь, размышляя, что не нахожусь в свободном падении, когда бросилась в новый омут с головой.
Я определенно не падала.
Я уже приземлилась. Прямо здесь, посреди леса. И у меня не было уверенности хорошо это или плохо.
GPS указал повернуть направо, и я взвизгнула от чужого голоса, прервавшего ревущую музыку в салоне. Я так долго ехала прямо, что забыла о постоянных «поверните направо», «съезд на пятьдесят четвертую». Хотя была уверена, что задохнусь от вида всех этих деревьев, они умудрились расслабить меня настолько, что я испугалась GPS. Магнолия Грейс была не из тех, кто пугается. Она сама умела пугать.
Я достаточно пришла в себя, чтобы заехать на маленькую заправку, какие можно увидеть в фильмах ужасов. Надеюсь, что моя история не закончится тем, что моя машина будет храниться на штрафстоянке, а тело будет разорвано на куски местными жителями-каннибалами.
Я навела справки о Терроре, штат Вашингтон. Из того, что нашла, выяснила, что местные жители не ели туристов или заблудившихся путешественников. А я была чертовски хороша в том, чтобы не заблудиться. Террор должен был быть причудливым, тихим и непритязательным местом. До недавнего времени о нем не упоминалось в заголовках газет, потому что городок считался слишком скучным. Но я выбрала его не поэтому, а потому что он назывался «Террор», в прошлом году там зверски убили женщину, и если это не знак свыше для известного писателя ужасов, переживающего экзистенциальный кризис, то я не знаю, что это.
Сама заправка была чистой, захламленной и устаревшей примерно лет на десять. На вид не такая жуткая, как казалось поначалу, но близко к этому. Особенно когда из небольшого здания, где, судя по всему, находился крошечный магазинчик, отсутствовал туалет, а на полках лежали пакеты с едой, скорее всего содержащей кукурузный сироп и покрытые пылью, вышел мужчина. Он был одет именно так, как и следовало ожидать. Клетчатая рубашка, слегка помятая, в пятнах и сильно изношенная. Джинсы были такими же. Его рабочие ботинки тоже поношенные, но хорошего качества.