Осколки тебя
Шрифт:
— Ты Магнолия Грейс? — спросил он с улыбкой, удерживая стакан пива в той уверенной небрежной манере, которая, казалось, свойственна всем подобным мужчинам.
Я стиснула зубы. Сколько реплик он способен придумать, тратя мое время? У меня возникло искушение солгать, сказать «нет», отвернуться в надежде заставить его уйти, но я никогда не стала бы отрицать то, кем являлась. Сам факт, что этот качок знал меня в лицо раздражал, но свидетельствовал о моем успехе и хорошей рекламе. Именно этого я и хотела, не так ли?
— Да, —
Я также не стала утруждать себя дружелюбной улыбкой и теплом во взгляде.
Конечно все это не подействовало. Кто бы сомневался.
— Вау, я слышал, что ты переехала сюда, но думал, что Чарли просто сошел с ума.
Все возможно.
Я ничего не ответила на это заявление.
— Я Трой, — представился мужчина.
— Конечно.
Его улыбка потускнела, совсем чуть-чуть.
— Моей маме нравятся твои книги.
Я не улыбнулась.
— Тогда обязательно расскажи ей эту историю.
Я не сдержала ехидства в своем голосе и Трой начал понимать, что его обществу не рады. Он занервничал, уверенности в нем поубавилось, даже начал переминаться с ноги на ногу.
— Э-эм… — Он прочистил горло. — Не думаю, что здесь у тебя много знакомых. В нашем городе вообще не так уж много людей. Так что может захочешь присоединиться к нам?
Трой жестом указал на стол в центре комнаты, за которым сидели мужчины, похожие на разные версии его самого. Они старались не показывать, что наблюдали за нашим диалогом, а женщина среди них совершенно не скрываясь бросала в нашу сторону яростные взгляды. Кажется, она привыкла быть единственной девушкой в группе. Простая, красивая в скучном смысле этого слова и видящая во мне угрозу своему положению.
— Какое заманчивое предложение, Трой, — сказала я, сосредоточившись на мужчине. — Но я не заинтересована в том, чтобы заводить здесь знакомых. Предпочту просто сидеть и пить. В одиночестве.
Трой быстро моргнул. Судя по его удивлению ему редко отказывали, а если и отказывали, то, скорее всего, мягко, вежливо и с кучей извинений. Женщины, как правило, так и поступают. Извиняются, когда им не жаль, потому что им неудобно быть напористыми.
Вот только я не их таких.
Трой нервно кашлянул.
— А, ладно. Ну, если передумаешь…
— Не передумаю, — твердо сказала я.
Он кивнул.
Я ждала бормотания «стерва» себе под нос. Или откровенной враждебности, обычно исходящей от отвергнутых мужчин. Я привыкла ожидать всего этого, поскольку часто отшивала мужчин без всякого притворства и потакания их самолюбию. Но шутки в сторону, это было опасным занятием. Мужчины, чувствовавшие, что их гордость или мужественность задета женщиной, были готовы пойти на все, чтобы вернуть ее. В том числе прибегнуть к насилию. В качестве примера можно привести одного серийного убийцу, вдохновившего Магнолию Грейс на создание очередного
Трой вряд ли отличался от других, и вместе с аудиторией из его «братков» я ждала слов в защиту этой запатентованной мужской силы.
Но не получила ни того, ни другого. Трой лишь вежливо улыбнулся и стыдливо ушел к своему столику, где друзья похлопали его по спине, несомненно, подшучивая над ним. Судя по всему, мать научила его действовать в таких ситуациях правильно.
Это было забавно. Вплоть до того момента, когда затылок снова защекотало. Холод. Тот же самое ощущение что возникло в кабинете. Что на меня смотрят. Не только любопытные посетители бара.
Я огляделась, пытаясь найти кого-нибудь подозрительного. Одинокого. Жуткого. В любой другой день у меня был бы прекрасный выбор мужчин, подходящих под это описание.
Негромкий стук стекла по дереву заставил меня переключить внимание на барную стойку, стакан виски на ней и мужчину, подающего его. Дикон не улыбался, но в его глазах светился огонек, говоривший, что он наблюдал за моим обменом репликами с Троем и наслаждался им.
— Ты не мог подойти на три минуты раньше? — рявкнула я, выхватывая стакан и глядя на него.
Уголок его губ приподнялся, но не в улыбке. В его взгляде все еще была враждебность, но неглубокая, временная. Дикон вел себя так, чтобы помучить меня, а не для чего-то другого. И обычно, когда мне было не все равно злится на меня кто-то или нет, я чувствовала какое-то раздражение. Меня волновало, что думал обо мне этот мечтательный, возможно, опасный бармен. Наверное потому, что мне казалось, будто он может быть жестоким убийцей?
— Думаю, ты это заслужила, не так ли? — спросил Дикон, смешивая коктейль, слишком сладкий и девчачий на вид, чтобы подавать его здесь.
Я сделала глоток.
— За то, что я одета, за то, что привлекательная женщина или потому что сука?
Теперь Дикон улыбнулся как следует.
— Я не согласен с тем, что женщины заслуживают чего-либо из-за первых двух причин. Что касается последнего, то это ты сказала, а не я.
Он поставил напитки на поднос, затем передал его официантке, подмигнув ей. Она улыбнулась ему, а затем мне с дружеским интересом. Либо я ей не угрожала, либо девица успела избавиться от мысли, что мы по умолчанию должны ненавидеть других привлекательных женщин.
Чем бы она ни руководствовалась, я почти улыбнулась в ответ.
— Ты ведь не добавлял сюда мышьяк, правда? — спросила я, подняв стакан.
Дикон усмехнулся.
— Не-а, слишком очевидно. К тому же, боль жизни — как раз то, чего ты заслуживаешь.
Трогательно.
— Я не собираюсь извиняться.
Он полировал бокалы.
— И не ждал этого. Ты не из тех людей, которые извиняются за то, что они сами по себе.
Меня немного удивило то, как хорошо Дикон меня изучил. Не то чтобы мне следовало удивляться.