Осколки времени
Шрифт:
– Там могут быть замешаны призраки, - сообщил ему Алек.
Микам вскинул одну косматую бровь:
– Вот эту деталь Теро в своём послании упустил.
– Возможно, решил, что Кари станет волноваться, коли узнает об этом, - сказал Серегил.
– Да, от такого она могла бы.
Любовь Микама и его жены была глубока… достаточно глубока, чтобы жена мирилась с его периодическим бродяжничеством все эти годы. Но чем старше они становились, тем всё сильнее переживала за него Кари.
– Но если там призраки, разве мы справимся с ними?
– Лишь раздобудем доказательства, как я полагаю, и, возможно, предостережём остальной народ, - сказал Алек. – Впрочем, Серегил уже решил
– И вовсе я этого не решил! Я всего лишь не стал зацикливаться на этом.
– Я надеюсь, что его там нет, - сознался Алек. – Дайте мне когда угодно доброго врага, но только живого.
– А если всё же есть? – Микам задумчиво пыхнул трубкой. – У Теро имеется какая-нибудь подходящая магия на этот случай?
– Он утверждает, что да - Серегил пожал плечами. – Так ты идешь завтра с нами на наше вступление в титулы?
Не выпуская изо рта трубки, Микам расплылся в широкой улыбке:
– Уж чего-чего, а этого я бы точно не пропустил.
Глава 3.
Серегил с Алеком Отправляются ко Двору
НА следующий день они оделись со всей тщательностью. Алек, стоя перед высоким зеркалом, зашнуровал полочку расшитой льняной рубахи и скользнул в свой новенький камзол. Добротная шерстяная ткань была почти того же темно-голубого цвета, что и его глаза, а пуговицы, на которых у портного настоял Серегил, представляли собой гарнитур из стилизованных цветов с отшлифованными сапфирами. Отделка ворота, манжет и переднего края камзола представляла собой жесткую кайму, искусно расшитую золотым узором в виде листьев.
– Если я так грохнусь в воду, то меня утащит на дно, - проворчал Алек.
Серегил усмехнулся. Сидя на краю их занавешенной шелковым балдахином кровати, он натягивал на ноги свои лучшие сапоги.
– Думаю, во Дворце нам не стоит этого слишком опасаться.
– Значит, Элани в итоге всё-таки добилась своего.
Дружеские отношения с Элани у них завязались ещё когда они расследовали заговоры, угрожавшие не только жизни принцессы, но также и жизням королевы, и Принцессы Клиа. В благодарность Элани собиралась сделать из них придворных, однако её дядя, принц Коратан, отлично зная Алека и Серегила и от их имени, её от этого отговорил. Посоветовавшись с Теро, Алеком и Серегилом, Коратан отправился к своей племяннице и прояснил для неё кое-что относительно их работы на благо Скалы в качестве Наблюдателей – сети тайных агентов, возглавляемых Теро. Оказавшись посвящённой в этот их секрет, Элани пришла в восторг и тотчас же вновь легализовала Наблюдателей, которых её тётка, Королева Фория, распустила незадолго до своей смерти.
Серегил поднялся и Алек протянул ему тёмно-красный камзол. Серегил сунул руки в рукава и надвинул его на плечи. Его наряд был выполнен в столь же изысканном стиле, что и наряд Алека, и был расшит золотыми пуговицами в форме полумесяца, держащего диски из чёрного гагата. Подойдя к туалетному столику, Серегил открыл небольшую шкатулку, взял с бархатной подушки рубиновый перстень своего предка, Корута-и-Гламьена, и надел его на указательный палец правой руки. На мизинце левой у него уже было маленькое бриллиантовое колечко – награда Элани. У Алека был точно такой же, только с изумрудом, тоже с её собственной руки. Юная королева была щедра на подарки, и эта премилая черта её характера, в прошлом году, во времена царившего тогда ужаса, едва не стоила ей жизни.
Зачесав назад свои длинные чёрные волосы, Серегил вдел в мочку правого уха рубиновую серьгу-подвеску. После чего ловким движением выудил точно такую же, только сапфировую, – для Алека.
– Нынче же не мои именины, - рассмеялся
Серегил нежно коснулся уха Алека, залюбовавшись тем, как здорово подходит камень к цвету глаз возлюбленного.
– Мы должны выглядеть подобающим образом. В конце концов, мы почти бароны.
Внизу они увидали Микама. Тот тоже был при полном параде, хоть и не столь ослепительном, как у них, но готовый ко двору. На всякие там побрякушки, как он это называл, на всю эту бесполезную мишуру, терпения у него, конечно, не хватило. Но его изящный камзол был великолепного кроя и расшит серебряными пуговицами, а кожаный пояс, как и ножны, был чудесной ауренфейской работы.
Увидев их, спускающихся по широкой лестнице к нему в салон, он расплылся в широкой улыбке.
– Смотритесь, как пара изнеженных придворных болонок.
Серегил отвесил ему шутовской поклон:
– Чего мы и добивались.
Во Дворце паж проводил их в огромные палаты со сводчатыми потолками. Помощник камергера проверил их имена и цель визита, после чего они направились к толпе просителей, собравшихся возле королевского помоста.
– А, Микам, и ты здесь, - Теро, вместе со следующим за ним хвостом Микой, протиснулся к ним сквозь толпу. – Благодарю за то, что явился так быстро.
Теро был одет в великолепную придворную мантию голубого цвета, на Мике была короткая белая мантия с каймой того же цвета, что и одеяние наставника.
– Ну, привет-привет! – Микам потрепал мальчика по голове. – Полагаю, Мастер Теро взял тебя сюда, чтобы преподнести урок?
Мика радостно улыбнулся.
– Мы как раз проходим титулы и звания. И я могу по-прежнему называть Серегила и Алека «милордами», так что всё будет очень просто.
– Ты рад нашему путешествию? – поинтересовался Микам.
Серые глаза Мики стали огромными, а улыбка ещё шире.
– О да! Хоть Мастер Теро и говорит, что мне придётся держаться подальше от опасных мест. Он обещал это Маме.
В этот самый момент пожилой лорд камергер, Герцог Варис, ударил своим резным посохом о мраморный пол и провозгласил:
– Её Величество, Королева Элани.
Элани заняла своё место на резном троне. В свои семнадцать, всё с теми же с волосами цвета льна, она оставалась тоненькой, как мальчишка, и обманчиво хрупкой на вид. Но, несмотря ни на что, она была королевой до кончиков ногтей. На ней была усыпанная рубинами диадема и роскошное платье из королевского красного шёлка, ворот которого украшала золотая пластина с выгравированной на ней королевской эмблемой в виде пламени и полумесяца. На боку висел огромный Меч Герилейн, главный символ её королевской власти, а на подушке возле ног лежал золотой боевой шлем, как вечное напоминание о том, что королевы Скалы являются, прежде всего, воительницами и защитницами своих земель.
Её дядя, Принц Коратан, на правах наместника стоял от неё по правую руку, облачённый в мантию, тяжёлую цепь и чёрную бархатную плоскую шляпу своего кабинета.
Камергер стал по очереди вызывать посетителей.
Пока они ждали, когда выкликнут их имена, Алек не сводил с Элани глаз. Девушка со всем вниманием выслушивала каждого просителя, время от времени советуясь с Коратаном, прежде чем вынести свой вердикт. Алека восхитила её полнейшая бесстрастность. Лишь один единственный раз она позволила себе проявить эмоции: когда перед ней на колени упала жена какого-то красильщика и, заламывая перепачканные руки, принялась молить пощадить жизнь её несчастного мужа. Случилось так, что в приступе гнева тот убил своего подмастерья. В какой-то момент Алек увидел в глазах Элани явное сочувствие, однако она отрицательно покачала своей головой и родственники увели рыдающую в платок женщину.