Осколки зеркала
Шрифт:
Лю сразу понял, что это.
– Дракон… – прошептал он.
Завороженный зрелищем, Жу Пень лишь тихо поддакнул. Статуя не была прекрасна или изящно вырезана, как те, что повсеместно встречались в городе, но в этом призрачном сиянии казалась живой. Настоящей. Словно это и не камень вовсе, а человек. Человек, который смотрит пустыми глазницами на незваных гостей и молчит. Все звуки померкли, и зала погрузилась в звенящую тишину. Лю захотелось коснуться лица изваяния, обнять и утешить, пообещать, что скоро его муки закончатся и оно снова оживет.
Но вот луна поплыла по небосводу
Оно выглядело еще необычнее, чем странная статуя. Лю приблизился на шаг, склонился над чашей так, чтобы не заслонять свет, и присмотрелся к оправе: нефритовой, с прожилками золота, витиеватой ленте в виде дракона. Хвост змея, служивший зеркалу вместо ручки, плавно перетекал в мощное тело, что обвивало его с обеих сторон и оканчивалось сверху раскрытой в хищном оскале пастью. На драконе можно было различить каждую чешуйку, каждый изгиб и морщинку, шипы и клыки, которые казались острыми как бритва.
Лю невольно сглотнул. Непреодолимая тяга подняла его руку и направила к зеркалу. Он затаил дыхание, не зная, должен ли сопротивляться. Он искал причины, чтобы остановить себя, но находил лишь одно решение.
– Я подарю его Кайсин.
– Ч-чего? – вдруг подал голос Жу Пень.
Тишина, подобно разбившейся о скалы морской волне, схлынула прочь, и залу снова захлестнули ночные звуки. Луна испугалась голосов и стремительно побежала дальше, унося свой свет прочь от таинственного зеркала. Оно на глазах Лю вдруг начало мерцать и растворяться. Еще мгновение, и исчезнет совсем.
Недолго думая, Лю выбросил руку вперед. Его ладонь коснулась невидимой ранее обжигающе ледяной воды и потянулась к драконьему хвосту. Кожу пронзило тысячью незримых игл. Волна холода пронеслась по всей руке, поднялась к макушке и промчалась по телу до самых пят. Лю, заскрипев зубами, начал шарить по дну блюда, пока не нащупал искомое. Он схватился за ручку зеркала и потянул к себе. Безмятежная толща воды не отпускала юношу. Холод усиливался, терзал руку уже не иглами, но мечами, прорубая до самых костей, сковывал пальцы льдом, струился по венам и подбирался к сердцу.
– Помоги… – пискнул Лю.
Он почувствовал, как его резко потащили прочь от проклятой статуи. Рука разрывалась от боли. На глазах выступили слезы. Дыхание пресеклось, и на миг Лю почудилось, что его ноги подкосились и он проваливается в бездну. Когда открыл глаза, то обнаружил себя лежащим поверх Жу Пеня. Малыш дышал как после подъема в гору, крепко держа друга за пояс. Лю освободился от его объятий и скатился на пол. Только теперь он заметил, что прижимает к груди заветное зеркало. Оно искрилось в редком лунном свете, отчего казалось, что дракон-оправа шевелится и ползает по кругу.
– Ну ты… это… поддал, братец, – буркнул Жу Пень. – Ты цел?
Лю не сводил глаз с трофея. Он повертел его в руках, посмотрел на две зеркальные поверхности по обе стороны. Одна из них казалась
– Ты цел, говорю?
– Да, Малыш. – Губы Лю совсем засохли, горло саднило, каждое слово отдавалось волнами боли.
– Что случилось?
– Там… там было что-то. Оно не хотело меня отпускать.
– И далось тебе это зеркало! – сказал Жу Пень, не скрывая недовольства.
– Я подарю его Кайсин…
– Слышал-слышал, чтоб тебя дзюкайские макаки погрызли. – Малыш поднял друга за шкирку и потащил вглубь помещения. – Надо было оставить тебя тогда в тюрьме, глядишь, умнее бы… это… стал.
– Куда мы идем?
– Оттуда дует ветер, – махнул рукой Жу Пень. – Если уж и там не найдется выхода, то я начну есть сам себя.
Совсем скоро перед друзьями возникла стена. Они уперлись в тупик, и единственный путь лежал куда-то дальше во тьму, прочь от лунного колодца.
– Стой тут. – Малыш явно был раздражен.
Он начал ощупывать стену, бормоча под нос проклятья на головы ростовщика, Хай Зу и обладателя того странного голоса. Лю наконец-то пришел в себя. Холод от прикосновений ледяной воды развеялся. Юноша зябко поежился и поднес зеркало к лицу. В кромешной тьме не было ничего видно, но на мгновение ему показалось, что он различил в отражении очертания человеческого лица. Мутные, расплывчатые, они исчезли так же быстро, как и появились.
Лю поморгал, чтобы прогнать наваждение, и присоединился к Малышу.
– О, вы только поглядите, кто решил помочь!
– Не злись, Малыш. Это место заколдовано. Точно тебе говорю. Что-то случилось там со мной…
– Заколдовано? Вот чего мне сейчас не хватало, так чтобы всякие чары-мары… это… крутились тут вокруг. А вот нечего было совать свои… эти… ручонки загребущие куда попало-о… ох! – толстяк потерял равновесие и упал куда-то вперед. – Да чтоб тебя, тут лестница, – просипел он, поднимаясь на ноги. – Нюх старины Жу Пеня еще никогда не подводил!
Взявшись за руки, чтобы не потеряться, друзья начали долгий подъем по узким, крутым, необтесанным каменным ступеням. Лестница то петляла из стороны в сторону, то исчезала, уступая место короткому коридору, то резко появлялась вновь. Уже без сил Лю и Малыш повалились на сырую землю посреди узкого тоннеля, который начинался за последней ступенью. Ночные звуки окружили их со всех сторон. Оставалось сделать всего один шаг, чтобы выбраться наружу.
– Но куда? – спросил сам себя Лю.
– Тут только направо или налево, – огляделся Малыш. Неясного света хватало, чтобы различить очертания короткого лаза, в центре которого они сейчас находились. – Давай за мной.
Здесь было тесно, но даже крепыш Жу Пень, стоя на четвереньках, смог пробраться к ближайшему выходу.
– Помоги, братец.
Лю протиснулся между стеной и Малышом и увидел ветхую ржавую решетку, что перекрывала проход. Вместе они без труда вытолкали ее наружу и вырвались из плена бесконечного подземелья. Оба повалились на влажную от росы траву и долго не шевелились, вдыхая запах сосен. Частокол из высоких деревьев протянулся вдоль городской стены, под которой лежали друзья, и уходил вдаль, теряясь в ночной темноте.