Осколки жизни
Шрифт:
Лера сняла ботинки и аккуратно поставила их возле самой двери. Она старалась двигаться, как можно осторожнее, ни к чему не прикасаясь и остерегаясь даже громко дышать. Того и гляди, ужасающая громадина шкафа рухнет на нее и навечно погребёт под своими обломками. С сожалением оглядела старый рассохшийся паркет и мысленно попрощалась с капроновыми колготками – на них наверняка останутся зацепки.
Нервно одернув рукава водолазки и подол юбки, она направилась искать Костю. Проходя мимо одной из комнат, дверь в которую оказалась приоткрыта, девушка увидела впустившего ее мужчину. Он
Она двинулась дальше и, пройдя мимо маленькой кухоньки, уперлась в комнату с закрытой дверью. Лера тихонько ее приоткрыла.
В комнате стоял полумрак из-за плотно задернутых штор. Но воздух тут был свежее – без тошнотворного запаха перегара и застарелого табака, въевшегося в стены. Наоборот, здесь витал едва уловимый аромат мяты, а ещё лекарств – не такой тяжелый, какой бывает в больницах, но вполне осязаемый.
Спальня была совсем небольшая, а из мебели были только шкаф, заваленный вещами письменный стол, мягкое кресло в углу и кровать. Костя лежал, закрыв глаза. Даже при тусклом освещении было видно, как раскраснелись его щеки, а приоткрытые сухие губы покрылись мелкими трещинками. Он беспокойно спал, то ворочаясь на подушке, то сжимая в руках простынь, то тихо постанывая – словно ему снился кошмар, а он все никак не мог проснуться.
Лера замерла на пороге на несколько секунд, рассматривая его, а потом прошла внутрь и осторожно присела на краешек кровати. От его вида у нее все внутри перевернулось, а сердце тоскливо сжалось. Костя тяжело втянул в себя воздух и пробормотал во сне что-то невнятное.
– Костя, – тихо позвала его Лера. – Проснись.
Будить его не хотелось, но она понимала – это не сон, это метание в бреду, которое не приносит ни сил, ни исцеления. Парень не ответил, и Лера позвала громче:
– Кость!
Он вздрогнул и, слегка приоткрыв глаза, взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц.
– Лера? – его голос звучал глухо и хрипло, а еще совершенно безэмоционально. Ни радости от ее появления, ни злости от того, что вообще оказалась здесь без его согласия, только звенящая пустота в голосе.
– Да, это я.
– Откуда ты взялась? У меня что, бред и галлюцинации? – равнодушно произнёс он и снова закрыл глаза.
– Нет, я и правда здесь.
– Сейчас я снова открою глаза, и ты исчезнешь. Я же знаю. Ты растворяешься в воздухе всякий раз, стоит мне только отвернуться, – он говорил так, будто смертельно устал, а Лера почувствовала, как глаза начало пощипывать.
– Я самая настоящая. И я никуда не исчезну, обещаю.
Она крепко сжала его руку, и Костя изумлённо распахнул глаза. Его горячая ладонь сразу же обхватила ее в ответ, и наверх, от самых кончиков пальцев, побежали крошечные мурашки. Он держал ее крепко, так, словно мучительно боялся, что Лера всё-таки возьмет и превратится в дым, но, в то же время, аккуратно и нежно.
– Черт возьми, что ты здесь делаешь, Лер?
– Не смогла до тебя дозвониться, твой телефон
– Телефон, точно… Он, наверное, разрядился, я совсем про него забыл. Как ты меня нашла?
– Один твой друг подсказал, – усмехнулась девушка.
Парень улыбнулся и немного крепче сжал в ответ её руку, а затем мягко провел большим пальцем по запястью, и мурашки с новой силой бросились врассыпную по коже.
– Я рад, что ты здесь, правда. Хотя, версия с бредом мне кажется реальнее.
Его рука была такой горячей, а прикосновения такими нежными, что Лера начала терять способность трезво соображать. Она мягко высвободила свою ладонь из обжигающих кожу пальцев, он тут же легко разжал их, и его рука безвольно упала на кровать.
Лера перевела взгляд на тумбочку возле кровати. На ней вперемешку лежали лекарства, стояли полная кружка остывшего чая и тарелка с парой нетронутых бутербродов. Кто-то заботливо оставил их здесь, и девушка готова была поклясться – это сделал Леша.
– Ты совсем ничего не ел сегодня? – она кивнула головой на еду.
– Не хочется, – Костя пожал плечами.
– Ты хотя бы пил лекарства?
– Утром… И, кажется, Лёха, что-то говорил про температуру, которую нужно сбивать. И мерить тоже…
– И ты, конечно же, ничего из этого не делал, – укоризненно заметила Лера и прикоснулась рукой к его лбу. Парень даже вздрогнул от неожиданности. – Да ты весь горишь, Кость!
Горячими были не только его руки. Все его тело раскалилось, как песок под горячим южным солнцем, но он лишь отмахнулся.
– Я в норме, не переживай.
– Ты не в норме, это раз. Я могу переживать за тебя, если хочу, это два. И три – держи градусник, нужно измерить температуру.
– А ты всерьез решила не дать мне сдохнуть, да? – Костя хрипло рассмеялся, но градусник послушно взял, не став спорить.
– Будем считать, я твой ангел-хранитель. Ты что-нибудь хочешь? Может быть, сделать тебе чай? Или ещё что-то?
– Нет, спасибо. Того, что ты здесь, совершенно достаточно.
– Тогда принесу тебе воды, – Лера смутилась от его слов и улыбнулась. – Я сейчас вернусь.
Она вышла из комнаты и направилась на кухню, чтобы налить воды. Помещение было совершенно крошечным, там только и вмещались пара шкафчиков, газовая плита, небольшой обеденный стол и старый советский холодильник, встретивший ее громким дребезжанием.
Достав с полки навесного шкафа стакан, девушка набрала из-под крана холодной воды. Не удержавшись, заглянула в холодильник. Там было практически пусто: полупустая бутылка водки, несколько яиц да пара консервных банок. Лера вздохнула, мысленно поругав себя, что не догадалась принести Косте что-нибудь из еды. Или хотя бы фруктов. Вернувшись в комнату, она забрала у Кости градусник.
– Почти сорок! Ее же нужно сбивать! Почему ты здесь совсем один? А если бы я не пришла?
– Леха должен зайти вечером. Вряд ли бы до этого времени со мной что-то случилось, – Костя снова пожал плечами. – Но спасибо, что пришла. Я обычно сам в состоянии о себе позаботиться, но, похоже, не сегодня.