Осколки
Шрифт:
— Как Лешка? — спросил Андрей, пожимая ему руку.
— Сотрясение, рука сломана — тормозил ей, что ли? Ссадины, ушибы.
— Как так получилось? Он же хорошо водит?
— Тормоза отказали. По асфальту протащило метров десять, если не больше, ладно ума хватило в защите быть.
— Трезвый? — тихо спросила я.
— Да, абсолютно. Действительно тормоза виноваты.
— К нему можно?
— Надо у врача узнать, — растерялся старший Ольшанский, — меня пустили.
— Я узнаю, —
— Вы не переживайте только. Лешка же здоровый, как лось, — я тронула дядю Игоря за локоть.
— Дурак он здоровый. Сколько просил не гонять, как об стенку горох! А если бы в городе под фуру влетел?
— Но обошлось же, теперь внимательнее будет.
— Сама веришь, что будет? — вздохнул дядя Игорь.
— Верю. Он дурной, но, если по носу получит, понимает. Помните, как он с велика упал?
— Это когда на камень наехал? Помню, конечно, я тогда чуть не поседел, когда в травм пункт его вез.
— Я тоже. Это же я тогда Лешке догонялки эти предложила, думала вы с папой меня убьете — Лешку убивать было нельзя, он и так был весь израненный, одни колени в мясо чего стоили! — улыбнулась я, — Так он ведь после этого аккуратнее стал и на дорогу смотреть.
— Да, я потом и не помню, чтоб он так бился… — старший Ольшанский тоже слабо улыбнулся, — причинно-следственные связи у Лешки хорошо развиты.
— Ну вот. Главное, живой, остальное срастется, — я посмотрела в другой конец коридора, — вон Андрей кого-то нашел, сейчас нам что-то конкретное скажут.
Врач, пожилой и усталый, оглядел нашу компанию и вздохнул:
— Ну что вам сказать… молодой, здоровый, отделался легко, но понаблюдать надо, минимум пару дней.
— К нему можно? — спросила я.
— Кто-то один. И не долго.
— Иди, — кивнул мне Андрей, — тебе он больше обрадуется.
Леха сидел на постели. Взъерошенный, рука в гипсе на перевязи, голые ноги в синяках и бинтах.
— Привет! Батя сдал? — спросил он.
— Привет! Он переживает, Леш, — я подвинула стул поближе к нему и села, — Ты как?
Леха кивнул на загипсованную руку:
— Сломал. Говорят, еще сотряс есть — на хрен мне шлем тогда?
— Чтоб башку не оторвало! — не сдержалась я.
— Ток не бей! У меня еще ноги в мясо содраны — штаны на асфальте оставил, — заржал Леха.
— Придурок, — я отвернулась, потому что в носу защипало — я за этого родного дурака всю дорогу переживала.
— Шурка, — Лешка криво усмехнулся и поморщился, — ты че, я живой. "Черепашку"(2) не зря ж ношу, пригодилась.
— Как тебя угораздило, дурака?
— Х… Фиг знает. Да ладно, че ты! Прикольно — никогда в аварии не попадал!
— Прикольно ему! Мы тебя похоронили уже, пока ехали! —
— Шур, не реви, ты че. Я так, поломатый чуть.
— Дурака кусок!
— Шур… — Леха смущенно теребит уголок одеяла, — ну я проверял же недавно….
— Что ты проверял? — насторожила я.
— Мотоцикл. Нормально было все.
— Давно проверял?
— С неделю. А что?
— Лех… Честно ответь — никто тебе так подгадить не мог?
— Да я ж божий одуванчик, Шур!
— Серьезно давай, — я смотрела на друга в упор.
— Да нет. А ты все переживаешь, что Димон воскрес?
— Да нет, — соврала я, — за тебя переживаю больше. Ты же вечно приключений на задницу находишь!
— Шур, я, это — пострадавший, меня жалеть надо, а не наезжать.
— Извини. Просто я перепугалась и разнервничалась. Ты же мне не чужой.
— Правда испугалась? — Лешка будто собрался изнутри и стал серьезнее.
— Правда.
— Шур, ты это… — начал Лешка опустив глаза.
— Время, молодые люди, — заглянул в палату врач.
— Поправляйся, ладно? — я чмокнула Лешку в щеку и вышла.
У палаты был только Андрей.
— Дядя Игорь где?
— С врачами общается. Леха как?
— Лучше, чем могло быть — ни грамма серьезности.
— Обычное дело. Саш, прости, я тебя отвести не смогу — Дашка звонила, ее от подруги надо забрать.
— Я сама доберусь, не страшно.
— Сергей сейчас приедет, — смутился Андрей, — извини, но мне так спокойнее.
Вот мне и вышли боком хорошие отношения Сергея и Андрюшки. Теперь меня с рук на руки уже сдают, как ценный груз.
— Не злись, — попросил друг, — мы переживаем.
— Ты — да, а Сергей, мне кажется, скептично настроен к Диминому воскрешению.
— И его можно понять. Вон Ольшанский, кстати, — Андрей кивнул, — все, Сань, я побежал, напиши мне, как дома будешь?
— Хорошо. Дашке привет.
— Куда Андрей поскакал? — спросил дядя Игорь, подходя.
— Дашку забирать. Экзамены она сдала, свобода.
— Как оболтус?
— Выпендривается и храбрится. Дядя Игорь, мне бы поговорить с вами?
— Ну пойдем, покурим, расскажешь, — старший Ольшанский кивнул в сторону лестницы, курилка там.
— Врачи что говорят? — спросила я, прислонившись к красному ящику с надписью "Песок" и закурив.
— Говорят, что дурак, но жить будет. Обещают, к пятнице отпустить домой.
— Не такой и дурак, если защиту носит. Лешка сказал, шлем в мясо был.
— Предусмотрительный дурак.
— Да ладно вам, дядя Игорь. Главное, что живой, перелом срастется. Водить не сможет месяца полтора, все вам спокойнее.