Осколки
Шрифт:
Поэтому, в возрасте восемнадцати лет уехал в Стэнфорд с намерением больше никогда никому не позволять контролировать или эксплуатировать его. Он больше не будет сталкиваться и разрываться между отцом, который пытался его заставить соблюдать правила, контролирующих каждый аспект его жизни, и матерью, у которой не было ни одного правила. Ник быстро нашел счастливую среду для существования, основанную на правилах, но только его собственных, где он был главным командующим.
Желая стать профессиональным футболистом, он всячески старался избегать интервью и пресс-конференций, и чаще всего фотографировался в своем полном обмундировании (с шлемом), чтобы скрыть лицо. И он рано узнал, как подальше держаться от женщин, которые жаждали его внимания, фанатками, желающими
И контроль, на котором он настаивал, особенно проявлялся в его деловых отношениях. Почти с самого начала своей карьеры биржевым брокером Ник очень ясно дал понять своим клиентам, что он они безоговорочно должны следовать его рекомендациям. Тех же, кто не соглашался или сопротивлялся его предложениям, он вежливо отправлял к другому брокеру. Ему было наплевать являлся ли тот клиент генеральным директором, владельцем бизнеса, знаменитостью или профессиональным спортсменом. Чаще всего те, кто первоначально отказывались от его условий, все равно потом открывали у него счета, особенно когда слышали о нем от своих друзей и коллег, насколько Ник одаренный в искусстве зарабатывания денег.
Да, Нику очень нравилась его жизнь, нравился тот факт, что у него не было обязательств, никто не диктовал ему своих условий и ничего от него не требовал, ему было не перед кем отчитываться. Он собственноручно расписывал свой день, решая, как и где проводить свой досуг и с кем. Но через три года ему стукнет сорок, и с чем он пришел к этому возрасту, что он имел? Конечно, ошеломляюще огромный банковский счет и портфель акций, фантастический дом на набережной в Саусалито, несколько дорогих автомобилей. Кольцо супер Боул, трофеи MVP, множество других кубков и наград, еще со средней школы, университета и в НФЛ. У него было много друзей и знакомых, хотя самых близких можно было пересчитать по пальцам, и ему удалось на расстоянии наладить отношения со своими родителями. Роджер был Федеральным апелляционным судьей, все еще жил в Бостоне, теперь уже третьей по счету и более молодой женой. Шина все еще летала с одного блестящего места на другое, между участием в фильмах и выступлениями на телевидении. После того, как ее четвертый брак закончился совершено предсказуемо — разводом, она поклялась больше не выходить замуж, поэтому ограничилась любовниками. Последний, с отвращением вспомнил Ник, был на несколько лет моложе, чем он.
У Ника была почти идеальная жизнь, откуда не посмотреть, конечно, такую он и хотел, ему фактически удалось осуществить все. Но он был честен с собой, признаваясь, что он вел одинокое, уединенное существование, и он не мог никому позволить заглянуть к нему в душу, не позволял никому подобраться к себе слишком близком. Вот почему его отношения с женщинами никогда не были долгими, и вот почему он моментально оттолкнул Анжелу, когда она слишком приблизилась, почти пробралась ему под кожу.
Он скучал по ней. И теперь он хотел ее вернуть.
Ник схватил бутылку вина и налил остатки в бокал, сопротивляясь желанию бросить его, когда он только что правдиво признался сам себе в этом.
С их расставания прошло уже несколько лет, он особо не позволял себе слишком часто думать о ней, наполовину боясь, что сдастся и позвонит, но еще больше боялся, что она пошлет его нах*й. Но сейчас он осознал, что время, проведенное вместе с ней, было одним из лучших в его жизни. Ему нравилась ее компания — ее остроумие, ее легкое саркастическое чувство юмора, ему нравилось все, что было у них общего. И, конечно, секс был просто феноменальным. Она всегда была такой страстной, горячей и желающей сделать все, что он просил, всегда стремилась ему угодить. Он встречался с другими женщинами после расставания с Анжелой, ужинал с ними или выводил на вечеринки, но прошло несколько месяцев, прежде чем он, на самом
Он не осознавал, пока не увидел ее сегодня, насколько сильно он нуждался в Анжеле в своей жизни и в своей постели. В ее постели, поправил он себя, так как он все еще не был готов пригласить женщину в свое убежище. И увидев насколько она похудела, насколько стала бледной и нерадостной, он поклялся сделать все, что потребуется, заставив вырваться ее из призрачного существования. Он вернет ее к жизни, а потом вернет ее себе.
Ник понял, что сейчас между ними все будет по-другому. Он причинил ей ужасную боль, использовал ее и разрушил. Он вынужден будет пойти на некоторые компромиссы, сохраняя при этом контроль над отношениями. Но так или иначе, он собирался снова вернуть своего Ангела, и на этот раз он не будет настолько глуп и не отпустит ее.
Глава шестнадцатая
Конец мая
— Хорошо, отлично выглядишь, Анджела!
— Ты сделаешь это, девочка!
— Три мили до финиша. Ты почти у цели!
Анжела быстро махнула рукой добровольцам на пункте питания, отправившись обратно по тропе к финишу на пляже Стинсон. Сегодняшняя пятидесяти километровая гонка была трудной, с очень крутыми подъемами, скалами, в такой она никогда не участвовала раньше. Но она чувствовала себя сильной, даже после двадцати восьми миль, и сообщения, которые она слышала в различных пунктах, предоставляющих воду и еду, по пути, она была лучшей в этой гонке среди женщин.
Она была одна на тропе, покидая пункт помощи, войдя на участок по курсу тропического леса. Здесь была прохлада и тень, тропа заросла папоротником и мхом, и она шла под гору. Она с относительной легкостью скользила с осторожностью по камням и корням деревьев, готовая пережить несколько царапин на этой тропе, чем вывихнутую лодыжку.
Сегодня, в частности, она очень нуждалась в освобождении, которое всегда приносил ей бег, нуждаясь в нем больше, чем когда-либо за последние несколько недель. Как только Ник Мэннинг высокомерно стал расхаживать у нее по офису, ворвавшись в ее жизнь, пытаясь пробраться за ее непроницаемые стены, которые она воздвигла вокруг себя, ей необходима была передышка.
В «Джессап Приор» очень редко она могла столкнуться с Ником в здании — случайно в лифте или в конференц-зале на совещании. Тогда она ждала таких редких моментов, ей постоянно приходилось бороться с искушением, чтобы не пройти мимо его кабинета, чтобы хотя бы на пару секунд увидеть его. Но теперь, когда он был для нее последним человеком, которого она хотела бы видеть, ей казалось, что он постоянно попадается ей на глаза. Стоило закончиться рабочему дню, как он обязательно заглядывал в ее кабинет, выдавая какое-нибудь едкое или поддразнивающее замечание, или комментарий, на который она не реагировала. И Ник, злобный ублюдок, посмеялся бы над ней в очередной раз, если бы она произнесла что-нибудь колкое в его адрес, или попросила бы его своим самым лучшим тоном Ледяной королевы оставить ее в покое.
Но после каждого его досадного и нежелательного посещения, жизнерадостная Кара всякий раз заглядывала в ее кабинет, мило спрашивая, все ли в порядке, либо что-то говорила насколько мил и сексуален Ник. И Кара, как всегда в своем репертуаре, опекала ее, Анжела прозвала ее про себя «маленькая мать», потому что она все время ей подсовывала то пакетик с печеньем или шоколадкой, или сэндвич и пончик, оставшийся после встречи в конференц-зале. Чаще всего Анжела непроизвольно тянулась и ела то, что приносила Кара, и к своему удивлению обнаружила, что прибавила почти десять фунтов за последний месяц.