Осколок ока разума

Фостер Алан Дин

Вид у сержанта был такой, словно он исходил потом под доспехами. Он неуверенно ответил:

– Н-нет, сэр. Мы просто предполагали...

– Никогда не стройте предположений, сержант. Вселенная набита людьми, которые погибли из-за того, что верили в предположения.
– Он вежливо обернулся к Люку и Лее: - Ваши удостоверения личности, пожалуйста.

Люк сделал вид, что роется в одежде, и постарался придать своему лицу удивленное выражение, не обнаружив несуществующего удостоверения. Принцесса

изо всех сил старалась ему подражать.

– Мы, наверное, потеряли их в драке, - заявил Люк и сделал торопливую попытку перевести разговор на другую тему: - Эти пятеро - теперь их трое напали на нас без предупреждения и...

– Вранье!
– энергично запротестовал один из шахтеров. Он посмотрел на Граммела, ища сочувствия, но не нашел его.

– Ты, - очень спокойно сказал ему Граммел, - заткнись. Мужчина с готовностью повиновался.

В комнату вошел штурмовик и заискивающим тоном позвал:

– Капитан-надзиратель!

Граммел, похоже, был раздражен тем, что его прервали:

– Да, в чем дело?

Солдат подошел к столу и что-то зашептал Граммелу на ухо. Тот вроде удивился:

– Хорошо, я поговорю с ним, - и направился к двери.

Появилась невысокая закутанная фигура, и они с Граммелом занялись оживленной беседой. Люк не мог ничего разобрать, кроме отдельных слов.

Наклонившись к Принцессе, он прошептал:

– Не нравится мне это, Лея.

Она сердито прошептала в ответ:

– У тебя есть поразительное свойство, Люк, сводить любые, даже мучительно неприятные обстоятельства, к чисто бытовым вопросам.

Вид у Люка был обиженный. Капитан-надзиратель продолжал беседовать с закутанной фигурой, которая затем низко поклонилась и поспешила вон из комнаты. Люк вяло раздумывал о том, было ли существо под накидкой человеком или туземцем. Его размышления прервало возвращение Граммела.

– Это вы, шахтеры, начали драку, - заявил он тоном, не терпящим возражений, подчеркнуто исключая Люка и Лею из их числа.

– Да, но, капитан-надзиратель, - подобострастно начал самый крупный из троих шахтеров, - нас спровоцировали. Мы только пытались соблюдать городской закон о драках.

– Нарушив его, - возразил Граммел, - и напав на юную леди?

– Это была шутка, - отважился сказать мужчина, - мы только хотели сначала немного позабавиться.

– Ваши ЗАБАВЫ обойдутся вам в штраф в размере половины зарплаты за рабочий период, - объявил Граммел.
– Я не собираюсь проявлять к вам снисходительность.

Трое мужчин выглядели обескураженными.

– Шахтерские законы здесь очень мягкие и дают вам изрядную свободу в часы отдыха, - теперь он смотрел на них сердито.
– Но тем не менее, нападение с целью убийства не отвечает представлениям Империи о продуктивном досуге. Независимо от того, - добавил

он как бы в запоздалое пояснение, - какого мнения придерживаюсь лично я в этом вопросе.

Расхрабрившись, один из шахтеров решил попытать счастья. Выступив вперед, он заявил:

– Капитан-надзиратель, я подаю апелляцию.

Граммел посмотрел на него взглядом ботаника, увидевшего новый вид сорняка:

– У тебя есть такое право. На каком основании?

– Краткость... краткость правосудия и неформальные обстоятельства, наконец, выдавил шахтер.

– Очень хорошо. Поскольку я представляю здесь закон Империи, я рассмотрю твою апелляцию сам, - Граммел с минуту помолчал, затем непринужденно заявил: - Твоя апелляция отклоняется.

– Тогда я апеллирую к представителю Имперского департамента ресурсов, заведующему деятельностью шахт, - настаивал мужчина, - я хочу, чтобы решение было пересмотрено.

– Конечно, - согласился Граммел. Он подошел к стене позади стола. Достав из потаенного места брусок из пластика, он нажал кнопку на одном конце и вернулся, обойдя стол.
– Наша беседа записана, - сообщил он во всеуслышание.

Граммел нажал еще одну кнопку, и на бруске появилась бегущая строка, двигавшаяся по ее навощенной поверхности. Когда запись закончилась, Граммел поднял и резким движением воткнул один конец жесткого пластика прямо в глаз спорщика.

Кровь и пульпа брызнули во все стороны, и шахтер с криком повалился на пол. Один из его товарищей в ужасе склонился над ним, стараясь остановить струю крови, бившую из погубленной глазницы. Кровь струилась ручьями по лицу и комбинезону шахтера.

– Вы трое, можете идти, - будничным тоном, словно ничего не случилось, сообщил им Граммел.
– Сержант!

– Капитан-надзиратель?

– Отведите этих троих в задние камеры. Их двое товарищей могут присоединиться к ним, как только достаточно оправятся. Пусть посидят немного и подумают. Запишите их имена и регистрационные коды, это облегчит им выплату штрафа. Разве что, - закончил он, постукивая бруском записывающего устройства по ладони, - кто-нибудь еще захочет апеллировать к суду.

Когда двое шахтеров полупонесли-полупотащили своего потерявшего сознание товарища к выходу под конвоем, Граммел ткнул бруском в их направлении.

– Его глаз сохранился, знаете ли. Он навечно записан здесь. Приведите его, когда он придет в себя, я дам ему еще раз на него посмотреть.

Сержант проводил стражников и шахтеров, затем вернулся, встав на вахту у двери.

– Не люблю я этих административных тонкостей, - любезно сообщил Граммел Люку и Принцессе.
– Но это совсем неизведанный, неисследованный мир, и я не могу терять много времени. Иногда мои решения должны быть быстрыми и жесткими.