Осколок ока разума

Фостер Алан Дин

– Я и сам хотел бы это узнать, - ответил Граммел. Он подошел ближе и встал прямо перед прутьями решетки.
– Полагаю, вы мне этого не сообщите?

– Не знаю, о чем вы говорите, - отозвался Люк, отступая от решетки.

– Я мог бы заставить вас сказать, - зарычал Граммел, - но я получил приказ, - ему пришлось заставить себя отойти от прутьев, - строгий приказ оставить вас в покое. Но пусть вас это не слишком обнадеживает. У меня такое впечатление, что у этого представителя - а он очень важная персона будут свои планы на ваш счет, и они могут оказаться более неприятными для вас, чем то, что я могу изобрести

со своими скромными средствами.

– Вы или другой офицер Империи, - пожал плечами Люк, стараясь сохранять небрежность уличного мальчишки, - нам все равно, лишь бы нас не отправили назад на Серкарпус. Хотя лично мне хотелось бы знать, из-за чего весь сыр-бор.

Граммел медленно покачал головой:

– Вы двое меня впечатляете. Я действительно хотел бы, чтобы вы сказали мне, - и при чем тут это, - он сунул руку в карман и извлек оттуда шкатулочку с осколком кристалла Кайбурр.

– Но я не думаю, что вы это сделаете, - со вздохом заключил Граммел, кладя шкатулочку назад в карман.
– Поскольку у меня сейчас руки связаны, я не могу из вас ничего вытянуть так, как я хочу. Я должен признать, что то, что видит в вас Правитель Эссада, от меня полностью ускользает.

– Имперский Правитель...
– Лея внезапно опустилась на пол и попятилась, прерывисто дыша и закрыв руками лицо. На лбу ее каплями выступил пот.

Граммел пристально смотрел на нее:

– Да... а почему тебя это так волнует?
– Он быстро и пронзительно взглянул на Люка.
– Что здесь происходит?

Не обращая на него внимания, Люк подошел к Принцессе успокоить ее:

– Не волнуйся, Лея, это может ничего и не значить.

– Имперских Правителей не интересуют обычные воры, Люк, - напряженно шепнула она. Что-то сжало ей горло.
– Меня будут допрашивать так же, как в тот раз... в тот раз.
– Она вырвалась, прижимаясь к стене камеры.

В тот раз, на Звезде Смерти, маленькие черные червячки впивались в ее мозг. Вопросы другого Правителя Империи, ныне покойного Моффа Таркина, машина, вплывающая в ее камеру. Черная машина без угрызений совести, незаконная, созданная имперскими учеными-извращенцами, в нарушение всех кодексов, законов и морали. Машина подплывала к ней, нагибалась, металлические конечности готовились точно, без эмоций, выполнять свою работу по бесчеловечной программе.

И она кричала, кричала, кричала, казалось, она никогда не остановится.

Что-то сильно ударило ее. Лея заморгала, обернулась и увидела тревожно смотревшего на нее Люка. Она скользнула по стене и села, прислонившись к ней. Хин мелкими шажками подошел к Принцессе. Массивная фигура черноглазого яззема склонилась над ней. Одной рукой он с любопытством дотронулся до Леи, его хобот обнюхивал ее.

– С ней все будет в порядке. Хин, - сказал Люк гуманоиду, помогая Лее вытереть холодные слезы.

– Просто жестокая репутация Империи!
– выкрикнул он Граммелу. Объяснение прозвучало неубедительно даже для его собственных ушей.

Граммел снова прижался к прутьям:

– Ее уже раньше допрашивали. Она что-то знает, - возбужденно настаивал он.
– Кто она? Кто вы оба? Скажите мне!
– Он ударил кулаком по прутьям.
– Скажите мне!
– Затем его тон стал вкрадчивым и мягким: - Может быть, я смогу походатайствовать за вас перед имперским представителем, кто

бы он там ни был. Я хочу получить все, что смогу, от этого дела, слышите? Вы двое станете моим пропуском прочь из этого затерянного мира. Мне нужно вырваться отсюда и нужно повышение, которое обещал мне Эссада, и я хочу еще большего, если смогу это получить! Скажите мне, кто вы, что вам известно. Дайте мне что-нибудь, что я смогу использовать, любую информацию, с которой я могу действовать, чтобы мне не встретить вашего инквизитора безоружным!

Люк с жалостью посмотрел на Граммела.

– Кто вы?
– в ярости завопил Граммел, беснуясь от собственной беспомощности, из-за того, что был вынужден просить, а к этому он не привык.
– Почему вы так важны для него? Скажите, или я велю разрезать женщину на куски, несмотря на приказ Эссады! Скажите, скажите, скажите мне... а-м-м-м!

Через прутья решетки стремительно просунулась огромная лапа и вцепилась Граммелу в горло... почти. Отчаянными усилиями капитану-надзирателю едва удалось вырваться. За первой лапой потянулась вторая. Стоявший наготове солдат упал на колено и выстрелил. Даже при том, что оружие было поставлено на режим оглушения, от выстрела, ударившего Ки в бок, яззем покатился по полу. На густом мехе появилось черное пятно от ожога. Ки перекатился, держась за обожженное место, слегка задыхаясь и глядя сквозь прутья. Хин подошел к раненному товарищу, проверил его рану, также устрашающе сверкая глазами на Граммела. Затем двинулся к прутьям решетки.

Граммел стоял как раз на таком расстоянии, где до него нельзя было дотянуться. Он не улыбался. Хин тянулся к его горлу. Огромная рука шарила по воздуху в нескольких сантиметрах от капитана-надзирателя, который в это время массировал шею. Яззем вцепился в прутья и стал тянуть в обе стороны, напрягаясь изо всех сил.

Наблюдая за происходящим с академическим интересом, Граммел успокоил стоявшего рядом унтер-офицера:

– Больше нет никакой опасности, Пуддра. Они не смогут сломать прутья. С ними и дюжина язземов не справится.

Несмотря на всю его уверенность, казалось, что Хину удалось неимоверным усилием все же слегка согнуть один прут. Затем он сдался, тяжело дыша. Держась за прутья и трясясь от ярости, он бросал на Граммела взгляды, полные открытой ненависти.

Граммел невольно тихонько вздохнул:

– Вот видите, что я вам говорил, - заметил он унтер-офицеру.

– С вами все в порядке, капитан-надзиратель?
– спросил тот из-под бронированных доспехов.

– Теперь да, Пуддра, - заверил Граммел своего подчиненного. Затем он демонстративно сморщил нос.
– Если не считать запаха, конечно.

Он непринужденно обратился к Люку:

– Вы, двое, должно быть, нечто особенное. Любой, кто может выносить запах яззема...
– он скорчил гримасу и покачал головой с насмешливым изумлением.
– Существовать среди такой вони больше пяти минут - значит, иметь какие-то ОСОБЫЕ качества, - Хин удостоил капитана-надзирателя бешеным ревом.
– Давай, бесись дальше, - любезно сказал Хину Граммел, как только мне удастся убедить директора шахты в том, что вы двое не стоите риска, чтобы дать вам оправиться для работы, я собственноручно разрежу вас на куски. Предварительно как следует спрыснув дезодорантом, конечно.
– Он развернулся, чтобы уйти.